N.Zyrlin Dopolnenie k uchebniku (Addition for the text-book)
moon phase main page texts photos links books main
texts
photos
links
books

По поводу майского снега
Необязательное По поводу майского снега Не ты виноват! Медленное лето Враг - это ты

Дополнение к учебнику
"Елютин, Кривченков. Квантовая механика"

П.В. Елютин, В.Д. Кривченков. Квантовая механика с задачами

15 января 1980 - первая лекция по квантовой механике. Аудитория мест на 60 - 70 на пятом этаже в южной половине физического факультета МГУ.

В аудиторию вошел человек неопределенного возраста, может 50 лет, может 70. Одет в толстый серый свитер. Волосы очень короткие, с залысинами.

Остановился под одной из висевших в аудитории громоздких люстр, поглядел на нее, запрокинув голову, беззвучно пошевелил губами. "Да, вот такая упадет - и все. Это стиль такой дурной имел место когда-то. Монументальность. Значительность. Построили это подавляющее Главное здание. И к чему только? Столько ведь затрат. И строить ведь как следует не умели. Я вот недавно там иду, и вижу - огорожено. Ремонтируют. Ступеньки, говорят, обвалились."

Предупредил: "На моих лекциях можно делать все, что угодно. Можно входить, выходить, делать мне замечания с места, кричать и так далее."

Объяснял тему довольно своеобразно. Снимет очки, напишет на доске формулу, повернется к аудитории (лицо очень загорелое, а под очками белая кожа):

"Вот. Вот это все, что я могу сказать. А что там на самом деле происходит - ну откуда я могу знать? У меня есть что? Перед щелью волновая функция записывается так. А после - так. А что там происходит..." (Сделал удивленное лицо и в почти клоунской манере склонил голову одному плечу, затем, сделав лицо еще более удивленным - к другому.) "Ну не знаю я. Может, она вообще в этот момент не существует, когда находится в щели. Не знаю - и все. Это самая вредная иллюзия, что человек может все знать. И должен все знать."

"Да, гордыня человеческая. Стремление все знать и всем распоряжаться. Как у Булгакова - Берлиоз сидит на лавочке с Воландом и говорит ему, что всем на свете управляет человек. А Воланд ему: "Вот Вы будете управлять и распоряжаться, а потом у Вас раз! - саркома легкого..." И все. Вот таким вот образом."

"Да, вот это вот Булгаков. Булгакова-то вот за рубли не купишь. Только за чеки Внешпосылторга."


Несколько лет тому назад один студент, впоследствии преподаватель, принес ему конспект его лекций и сказал, что можно издать учебник. Издали под двумя фамилиями - его и этого студента. Изложение было чисто теоретическое, наподобие геометрии: все выводится из нескольких аксиом. Объем раза в три меньше других учебников по квантовой механике.

"Можете это еще посмотреть в той книжке. Знаете, ядовитого такого цвета. Не могли лучше цвет подобрать. Про опечатки я уж и не говорю, чтобы зря не расстраиваться." (Переплет учебника был яркого сине-зеленого цвета.)


На первой лекции аудитория была переполнена; я сидел на подоконнике, а некоторые стояли. Солнце светило в окно, доска отсвечивала и ничего не было видно., по этой причине со второй половины лекции я ушел. На следующих лекциях стало свободнее, но меньше, чем 30 - 40 человек, обычно не было.


На следующей лекции: "...И спрашивать меня можно тоже о чем угодно. Естественные науки обладают тем преимуществом, что в них нет запретных тем. В отличие от всех остальных наук."

Про роль эмоций в науке: "Это же заблуждение, что они здесь не играют никакой роли. Тут особенно необходимо воображение и интуиция. Это же не романы какие-нибудь сочинять, в которых обычно просто комбинируют всевозможные эпизоды. Которые можно писать вот так... " (Изобразил тасование карт.) "Вы думаете, где люди более образованные - у нас тут или на филологическом факультете? Я полагаю, что здесь. И в гуманитарном отношении тоже."

Упомянул, как Шредингер, создав свое уравнение, в три часа ночи разбудил жену: "Посмотри вот, что у меня получилось." Вопрос с места: "А жена что?" "Да что жена... Обругала, наверное, его - и все..."

Восхитился Лобачевским, которых за всю жизнь опубликовал лишь одну статью. "А де Бройль вообще - создал только одно уравнение. За всю жизнь. А остальное - его пережевывание."

Объясняя про квантово-волновой дуализм: "Формула записывается так. А как там все в действительности..." (Несколько раз в преувеличенном удивлении перекинул голову от одного плеча к другому.) "Вот у меня формула, которая все это описывает. А представления о волне и частице - это просто механическое соединение образов, которые человек встречает в действительности. Это отсюда, а это - отсюда... Как у Гоголя: "Взять бы нос от этой, а уши - от этой." Да. Гоголя нужно читать, Гоголя. Это вот действительно то, что когда-то называли изящной словесностью."

"И непререкаемых авторитетов в естественных науках тоже нет.... Можно опровергать кого угодно и что угодно без каких-либо опасных последствий."

Через несколько минут: "Почему-то все думают, что Петербург Петр назвал в свою честь. А тогда еще не дошли до такого. Это же в честь апостола: "Санкт-Петербург - город святого Петра. "Санкт " - святой. А все почему-то думают, что в свою честь и некоторые даже пытаются тоже так..."


29 января 1980 "Тщеславие... Ну а у кого нет тщеславия? А то они сказали "тщеславие" и уже думают..." (Вероятно, по поводу официального сообщения о ссылке Сахарова, в котором тот, помимо всего прочего, обвинялся в тщеславии.) "Разве что Кавендиш. Вот он действительно. Работал целую жизнь, а напечатали все это только после его смерти. Нашли и напечатали. А ему самому все это было безразлично. Вот здесь я не возражаю."

Затем рассуждал о "магии слов ", возвышенных или просто непонятных. "Иногда бывает достаточно сказать одно какое-нибудь этакое слово - и все дальнейшие вопросы отпадают. "Перпендикуляр", например. Читали в воспоминаниях Вересаева, как ребенок спрашивает "Почему это?" и "Почему то?"? И ему, наконец, отвечают: "Потому что перпендикуляр!" И он больше не спрашивает. Перпендикуляр - и все." (Возможно, по поводу "контингента", введенного в Афганистан.)

Через несколько дней: "Но это же безграмотно... Вроде как, помню, в годы моей молодости пели песню: "Преодолеть пространство и простор." Это же безграмотно даже с чисто синтаксической точки зрения. Масло масляное."

Наряду с этим - несколько лирических деталей: Москва тогда кончалась за кольцевой железной дорогой и таксисты в этом месте переключали счетчик: за городом был двойной тариф.

Однажды ему пришлось некоторое время проработать учителем в школе-интернате. "Там не обращали внимания ни на анкету, ни на цвет кожи, ни на... Вот таким вот образом."


Февраль 1980. В конце лекции, дав список задач, которые нужно решить, вдруг сказал грустно: "Счастья нет. И покоя тоже нет, и воли тоже. Есть только удовлетворение после сделанного труда, после пота, крови и слез. И ценность любой вещи определяется только этим. Так что вот - решайте."

"Один автор - имени его я не буду называть - сказал: "Я люблю книги, написанные кровью сердца." И я полностью присоединяюсь к его мнению. Вопрос с места: "А скажите, кто автор? " Он (тихо): "Да какая разница, кто автор..."

"И достаточно почитать романы, конечно, не романы Дюма, а романы Достоевского или Пруста, чтобы понять... Это же целое исследование. Писатель как таковой - он что из себя представляет? Ничего! А тут совсем другое дело. Они же фактически не писатели так называемые, а исследователи. Вот такие книги нужно читать, а не все эти - знаете... Чем человек культурнее, тем больше он себя ограничивает. И в чтении тоже. Во всем."

Рассказал, как он летом жил на Азовском море и обнаружил в своей комнате книжку. "Такая вот толстая. Полистал я ее, а там все про какого-то Штицеля... или Шницеля..." Подсказка с места: "Наверное, про Штирлица!" "Возможно, возможно. Я ее взял вот так... (показал как - двумя пальцами) ... и выкинул за окошко. Кто это, думаю, такие вещи читает? А это оказалось хозяйкиной дочери: увидела, прибежала, целый скандал был."

По поводу электрона, который имеет "размазанную" волновую функцию, но на фотопластинку попадает в строго определенной точке. "Ударился от здесь - и я это зафиксировал. Все. Остался след. А если бы я хотел узнать, каким путем он туда двигался, по какой траектории, я был бы должен между источником и этой пластинкой поставить еще одну пластинку или какой-либо другой прибор. То есть я пытаюсь определить его координаты в двух разных областях пространства, чтобы, поделив на время между этими событиями, определить его скорость и импульс. Кстати, неопределенность координаты в расчет принимается, а неопределенность времени нет. Время в квантовой механике представляет собой обычный линейный параметр. Ну так вот, в этом случае я обнаружил бы что? Что этот электрон столкнулся с этой дополнительной пластинкой в какой-то другой точке. И этим, конечно, я все сразу нарушил, весь свой эксперимент, потому что я уже не смогу узнать, куда бы направился этот электрон, если бы на его месте не было бы этой второй пластинки. Следовательно, я должен выбрать что-то одно: либо пытаться обнаружить его здесь, либо здесь. Ударился электрон в фотопластинку, зафиксировал я его, следовательно, путь, по которому он попал в эту точку, а, стало быть, и его скорость, я никогда не узнаю. Никогда. И пора к этому привыкнуть. И вообще - это невозможно узнать в принципе, и то, и другое."

"Раньше-то люди думали, что они могут узнать все на свете, а эта формула говорит, что нет. Причем чем я лучше знаю одно, тем хуже я знаю другое. Допустим, я поставил здесь не пластинку, а другой электрон и посмотрю, как они будут взаимодействовать. И чем ближе первый электрон пролетит от второго, тем более точно я смогу судить о его координатах. Но тем сильнее я изменю его скорость и импульс."

"Чем лучше человек знает одно, тем хуже он знает другое. А не то, чтобы все на свете можно будто бы узнать и так далее."

Насчет случайности - все случайно и все предопределено теорией вероятности - он процитировал четверостишие Омара Хаяма: "Ты обойден наградой - позабудь..." "Вот так. А то вы все, небось Маяковского. Проходили."

Неожиданно обратился к Т., сидевшему рядом со мной: "Вы Безыменского читали?" Он помялся, потом сознался, что нет. Он (уверенно): "И не прочитаете!"

Сообщил однажды, что его личная библиотека состоит всего из пяти книг:

  1. Булгаков
  2. Пастернак
  3. О'Генри
  4. "Пикквикский клуб"
  5. Джером К. Джером

Из русских писателей очень одобрительно отзывался также о Платонове, особенно о "Сокровенном человеке": "Это вот можно поставить непосредственно за Булгаковым ".

"Не все нужно читать. Не все нужно знать. Человек даже в этом должен себя ограничивать. Потому что чем лучше ты знаешь одно, тем хуже ты знаешь другое. А может, именно это другое тебе и нужно знать."

"И я считаю, что это правильно, что в газетах давно уже упразднен отдел происшествий. Какое мне дело, что кто-то попал под машину? Зачем мне знать, что где-то убивают женщину? Пройдите мимо..."


Конец февраля. На одной студентке были очки с большими голубыми стеклами. Он очень заинтересовался. Подошел, наклонился: "Это зачем у вас такие? Видно же хуже. Не понимаю. Вот у меня - другое дело." Показал свои очки. "У меня просветленные линзы. Знаете, наверное, - четверть длины волны. Интерференция и так далее. А это я не понимаю, для чего." Затем, заметив ее смущение: "Ладно, конечно, я невоспитанный человек, нахал, нос куда не надо сую. Нахальство, нахальство, я согласен. Читали у Киплинга сказку - отчего у слона нос длинный? Тоже совал, совал свой нос куда не следует - и однажды сунул его в пасть крокодилу. И вот так вот..." Взял двумя пальцами свой нос, и изобразил, будто он вытягивается.

"Итак, мы поставили перед собой задачу вывести формулу... Да. Не я выдумал русский язык. Не я. Как будто задача - это кол. Взял вот так и поставил перед собой."


Март 1980. Собираясь написать на доске какую-то сложную формулу, вынул из кармана бумажку, поглядел, оправдываясь: "Ну, теперь все по бумажкам. В наше время. Эпоха такая. Ладно бы уж если бы сами писали эти бумажки, как я, а то ведь и пишут какие-нибудь референты и так далее." (В аудитории сдержанно посмеялись.) "Да нет, вы не думайте, что я кого-либо осуждаю или обвиняю. Потому что ведь нужен талант, чтобы так вот с ходу ясно излагать свои мысли. Свои, конечно, а не чужие. Очень редко встречается. Вот вас в школе - что учили излагать свои мысли? Сочинения только писать... (долдонящим тоном): "Татьяна является положительным героем, потому что она не пошла замуж за Онегина." Это же просто элементарная порядочность! Нельзя строить свое счастье на несчастье другого. Хотя бы и генерала, муж у нее такой был. Да и замуж за Онегина-то! И Пушкин тоже пишет: "Онегин, добрый мой приятель..." Хорош приятель! Ленского убил. Даже таракана нехорошо убивать без нужды. Все в природе целесообразно. Мусорить в доме не надо, тогда и тараканов не будет. И сам он тоже на дуэли погиб. Пушкин. Тоже, наверное, застрелить кого-то собирался."

"Школа. Ну конечно. Я вчера иду по улице, а навстречу мне мальчик лет десяти, такой вот маленький, а под глазом у него вот такой вот синяк. Я его спрашиваю: "Кто тебя так? " Да это в школе, говорит. Приводят туда к ним умных живых мальчиков, знаете, как Том Сойер, читали, наверное, а там им: "не ходите", да "не бегайте", да "не думайте". А только пишите сочинения "положительный тип, отрицательный тип". Вот и воспитывают таких.


Первое апреля - сдача зачета. Сидели часа четыре. Открыто списывать стеснялись, списывали в основном под партами. Подходили по одному, с некоторыми он заводил длинные беседы: о философии Канта, о доении коров вручную (о доильных аппаратов, как он утверждал, коровы портятся), о высказывании Ленина о том, что производительность труда при социализме должна быть выше капиталистической. Вьетнамского студента спросил об умершем два дня тому назад президенте, узбека - о том, почему у него в зачетке отчество русского образца, в то время, как у них есть традиционная форма "оглы". Рассказал о "последнем великом математике", который является не академиком, а всего лишь член-корреспондентом и процитировал эпиграмму Пушкина "В Академии Наук". Рассуждал о том, кто изображен на картине "Девочка с персиками": "видели, наверное, помните, такая сидит девочка, даже плакать хочется..."

Если кто-то просил разрешения выйти, он грозно спрашивал: "Курить? Пойдете отвечать в последнюю очередь! А то запах, знаете... Я вот, например, очень люблю чеснок, и то - если собираюсь куда-либо идти - никогда его не ем, потому что некоторые почему-то запаха чеснока не любят. И то ведь все же чеснок, а не табак."

Одного человека, который, покурив, возвращался в аудиторию, спросил, сколько он в месяц тратит на сигареты. "Рублей пять-семь." "Да. Две бутылки сухого вина. Две бутылки. Намного полезнее."


***


Сентябрь 1980. Очень положительно отозвался о произведениях Александра Грина: "В такое суровое, мрачное время он написал эту чудесную сказку "Алые паруса". Вот какие книги нужно читать. Которые возвышают человека, а не... Ясно?"

Похвалил также Григоровича: "Написал о помещике из глухой деревни; он у своего дома поставил столб с указателями - до Парижа столько-то верст, до Берлина столько-то. Вот так. А вы все "Повесть о настоящем человеке " читаете. Ну, читайте, читайте. А там ведь был с ним второй летчик - и замерз. И про него совершенно ничего не написано. Не было - и все. Не настоящий уже человек, значит..."

Допустил в выкладках какую-то ошибку, сам же ее исправил. "Ведь видели же. Все видели, что у меня тут так написано - и никто не сказал. Знаете, в "Борисе Годунове" хороша только одна строчка, последняя: "Народ безмолвствует ". Вот это действительно гениально. А все остальное - клевета на Бориса Годунова. Зачем же писать, если не знаешь, как там было дело. И "Моцарт и Сальери" - тоже клевета. Не убивал он его. За такие вещи судят."

Через некоторое время: "Ну какое дело, что вы обо мне подумаете? Думайте, что хотите. Какое человеку может быть до этого дело? Зачем стремиться к славе, зачем стремиться к богатству? У Булгакова ведь написано, как Берлиоз всю жизнь чего-то добивался, встал во главе какого-то там важного учреждения, а потом внезапно попал под трамвай. И зачем тогда? Власть - это то же самое рабство. Как и богатство, и разные почести. Человек от них не делается счастливей. Это же очевидно. Люди имеют шкафы, наполненные разными сервизами, а сами едят на кухне с тарелок и написано на этих тарелках "общепит". А возле шкафов ходят на цыпочках. А зачем? Вот чего я никогда не понимал и, наверное, уже никогда не пойму."

Упомянул также, что женщины стремились к равноправию, а достигли того, что теперь таскают из магазинов тяжелые сумки, а муж в это время смотрит телевизор или пьет водку.


Кратко изложил историю квантовой механики. Основные положения были созданы в Германии в 20-х годах.

"Поймите меня правильно. Улягутся страсти, утихнут споры. И мальчики иных веков будут плакать, отчего они в 20-х годах XX века не ходили вместе со Шредингером по улицам Геттингена... Вот это, действительно, может остаться от нашего времени. Единственное. Возникло принципиально новое представление за всю человеческую историю. Раньше до этого был лапласовский детерминизм. Если я знаю точно состояние какой-то системы, скорости и координаты, то я, якобы, могу все рассчитать хоть на сто лет вперед. Вот я поднял руку - а если бы не захотел, то и не поднял бы - и это мое движение, а, стало быть, и мои мысли, тоже, будто бы, можно было вычислить заранее. Все будто бы предопределено до скончания веков. А кроме того, было представление о независимости субъекта и объекта. То есть хоть я наблюдаю какой-то процесс, хоть нет - он протекает одинаково. А теперь оказалось, что я принципиально не могу определить с некоторой точностью положение частицы без того, чтобы не изменить ее скорость."

Упомянул, что Лаплас был министром внутренних дел в правительстве Наполеона. "Вот таких вот людей он себе подбирал." Покритиковал Толстого за карикатурный образ Наполеона. "Описал, как у Наполеона ляжка дергается. Видел он, что ли, это? Раз он захватчик, то уже все, и ляжка у нег обязательно должна дергаться. А сам он, Толстой, воевал против Шамиля."

К Толстом он относился довольно настороженно. Привел однажды слова Спинозы: "человек должен меньше всего думать о смерти ". и прокомментировал: "Чего не умел делать Лев Толстой."


Об ирано-иракской войне. "Идиотизм. Кто-то когда-то чего-то там захватил. Территорию какую-то на границе. Ирак у Ирана или наоборот. Я точно не знаю. Да они и сами не знают, я в этом уверен. И вот теперь из-за этого убивают людей."

"Устроил там реакционный переворот под вывеской революции. Чадры на женщин надевает, представьте себе. Восемьдесят лет человеку, ему бы сидеть на солнышке тихо, кости греть да Богу своему молиться, а он такой глупостью занимается. Женщины-то всякого поведения бывают, в том числе и неподобающего. Ну и пусть, ему-то какое дело. Нехорошо, конечно, я не возражаю, но сам-то я ничего - и все. Мне достаточно. Зачем я буду навязывать другим свои понятия. А они их казнит."

Упомянул о своей поездке в Грузию. Иранцы перекрыли газопровод и теперь там перебои с газом. "И Америке тоже нефть нужна. И никому не известно, чем все это может кончится. Да, да, конечно, и шах тоже был плохой. И шах плохой, и он плохой, и... Вот таким вот образом."

"Здесь я могу поставить эксперимент - создать определенные условия, какие пожелаю, и посмотреть, что у меня получится в результате. Это легко в естественных науках, где я обычно ничем не рискую. А вот в социальной области неудачный эксперимент может стоить миллионов человеческих жизней. Да, миллионов жизней."

"Как можно утверждать, повлиял ли Наполеон на историю или же не повлиял? Ведь для этого я должен поставить соответствующий эксперимент: каким-то образом пробраться в XVIII век, как-нибудь вот так вот его, Наполеона... (изобразил удар молотком) ... и поглядеть, будет ли история развиваться так же или совсем по-другому. Но это же абсурд. Это возможно только в так называемых научно-фантастических книгах, которые я сам никогда не читал и вам тоже читать не советую. Так что ситуация точно такая же, как и в квантовой механике."

"...И Лавуазье они тоже отрубили голову. А начинали со "свободы, равенства, братства". Вот как у Анатоля Франса... Читали "Боги жаждут?" А потом и самому Робеспьеру отрубили, и остальным всем - вот и все. И весь результат. Ясно?"


Октябрь 1980. "А вы знаете, с чем связано появление так называемой современной живописи? Пикассо и тому подобное? С изобретением фотографии. Ведь ясно, что как бы я не старался, я никогда не смогу нарисовать с такой же точностью. Ну и начали кто во что горазд. Выдумывать. Конечно, если у человека нет ничего, кроме умения нарисовать. Но ведь живопись заключается не в этом. Например, возьмите картину Левитана "Над вечным покоем ". Это же целая, как бы сказать, философия. Старая церковь над рекой, кладбище, тучи. И сравните с какой-нибудь картиной Шишкина." Он, по своему обыкновению, сделал удивленное лицо и наклонил голову к одному плечу, затем к другому. "Ну что я могу сказать..."

Отозвался одобрительно о картине Петрова-Водкина "Смерь комиссара": "Видели, может быть, все в таких бледных тонах и красноармейцы как будто плывут. А потом стали рисовать это самое..." Он принял позу картины "Утро нашей Родины". Подсказка с места: "Мундиры?" "Да это еще как сказать! Вот у Репина - "Заседание Государственного совета". Тоже ведь и мундиры, и генералы, а никакого сравнения. Какой там у него Победоносцев!"

Подошел к одному комсомольскому активисту, который приходил на каждую лекцию, садился за первую парту и внимательно слушал. "Вы все заседаете?" "А что?" "Заседаете, я спрашиваю? Ну, заседайте, заседайте. Лучше бы вот - вымыли бы окна. Хоть польза была бы." (Светило солнце и грязь на окнах была особенно заметной.) Активист стал обстоятельно объяснять, что мытье окон на пятом этаже является высотными работами, к которым запрещено допускать посторонних. "Да, да, вы совершенно правы. У каждого человека должен быть свой круг обязанностей в соответствии с его умственными и иными способностями и с его общественным положением. Для мытья окон существуют уборщицы, дворники и так далее. Об этом и Пушкин писал:

Рассказал, как Капица поехал в Англию к Резерфорду, занимался там днем и ночью, Резерфорд спросил его "А когда же вы думаете?" и прогнал его.

"У вас сейчас лучший период. На протяжении своей жизни человек дважды переживает расцвет умственных способностей. Первый - от 2-х до 5-ти лет. Читайте об этом у Корнея Чуковского. А второй - в 18 - 20 лет."

В конце лекции начал рассуждать о том, что у человека после 30 лет начинаются необратимые изменения в кровеносных сосудах мозга. "Ну что - он достиг, он добился, а у него уже склероз. Надо как: исполнится человеку 40 лет - раз - и на пенсию. Невзирая на его заслуги. И все.." Один из студентов спросил, не нужно было и Владимира Ильича Ленина тоже отправить на пенсию в 40 лет. "Я сказал только то, что я сказал. И все. Не более этого. Ясно?" И вышел из аудитории.


Ноябрь 1980. "И если говорят, что когда-либо из золота будут делать унитазы, то я не знаю, как это расценивать. Некомпетентность или, в лучшем случае, шутка. Ведь это действительно уникальный материал. Золото применяется для неокисляющихся контактов и покрытий. Я вот, например, не представляю, чем его, золото, можно заменить. Пусть кто-нибудь сначала создаст искусственный материал, который был бы инертен, хорошо проводил электричество, был нетоксичным и так далее, а потом бы и делал такие предложения."

"Да уж, искусственные материалы. Изобрел вот какой-то очень неумный человек этилированный бензин и я теперь вынужден ежедневно вдыхать соединения свинца. Как только еще жив, не понимаю. Или еще поливитамины. Отрава - и все. Я не знаю... Там же действую все вещества в совокупности, вся структура растения, а кто-то обнаружил одно вещество, изготовил из него таблетки и утверждает, что это будет то же самое. Вот до чего доводит гордыня. Мнение, что человек может все познать, покорить и преодолеть. И пространство, и простор. А человек в действительности мал, слаб и беспомощен. Понятно?"

Когда говорил об излучении энергии атомом, похвально отозвался о спектре излучения лампы накаливания, в противоположность люминесцентным: "На "дневной свет " это все равно не похоже, спектр совсем не такой. Только нарушение восприятия цветов и порча зрения. Человеческий глаз приспособлен к излучению абсолютно черного тела. Или к солнечному, или даже к такому, смещенному в область длинных волн, как у ламп накаливания. К нему человек успел немного привыкнуть, когда жил в пещерах, освещаемых кострами. В общем, при лучине нужно сидеть."

"Как это там любили говорить в годы моей молодости: "Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее - наша задача". Да. Да. Это как у Булгакова: "Маэстро! Урежьте марш! " Одним словом очень точно выражены такие настроения. Урезать. Урвать. Схватить. Преодолеть. И в Арктике тогда будет расти виноград. В Арктике виноград? Да ну бросьте вы. Виноград должен на Кавказе расти. На Кавказе должен расти, на Кавказе. Ведь если там какой-то сорт выращивают в другой местности, то вино из него получается плохое, потому что климат и содержание микроэлементов в почве другое. Влияет даже рельеф местности, направление ветров. А он говорит - в Арктике. То есть человек не знал элементарных фактов, был абсолютно невежественным даже в той области, которой он, якобы, занимался."

"Один экономист сделал простой расчет. Взял количество черной икры, которое когда-то добывалось в Волге - одной только черной икры - и помножил ее на цену на мировом рынке. И подсчитал затем стоимость электроэнергии, которую сейчас вырабатывают все эти гидростанции. Каскад. Слово-то какое. И вы знаете, если бы вместо всего этого построить тепловые электростанции и в качестве топлива использовать чистый бензин - то и тогда бы это было выгодно."

Фантазия на тему о том, как хорошо было бы купить осла и ездить на нем в университет. "А то знаете, в автобусах... Люди лезут, толкаются. Накурятся, а потом войдут, стоят и дышат тебе прямо в лицо, неприятно ведь. Если потребуют права на вождение - я и на права сдам, пожалуйста. И номер на него повешу, на осла. Можно поле засеять овсом, кормит его, а осел бы его удобрял. Что еще нужно? Не на машине же ездить. Ладно бы самих себя отравляли, это их личное дело, а то ведь всех вокруг. Только все равно, наверное, не разрешат, придерутся. Скажут: осел ведь все-таки, явно ведь какой-то нехороший подтекст. Подразумеваете, наверное, кого-нибудь." (Сквозь смех аудитории) "Знаем мы, кто у нас осел."

"В Западной Германии один человек знаете как? Садится у своего окна с подзорной трубой и смотрит. И чуть только какая-нибудь машина неправильно припарковалась, он звонит в полицию и сообщает номер."

"Это все, знаете ли, цивилизация. Машины там всякие... Природой нужно восхищаться, а не технологией. Природой, лесом, небом, и еще вот - квантовой теорией."


Принес на лекцию книгу "Классическая динамика", (1963 г.) "Фамилия автора Синг, однако перевели его фамилию как "Сайдж", что, конечно, говорит о культуре переводчика." Все время открывал книгу и приводил цитаты. Про различие между реальностью и моделью: "...Даже больше, чем между городом и изображающем его пятном на карте, которые, по крайней мере, в равной степени принадлежат материальному миру." Далее говорилось, что общее между реальностью и моделью существует только потому, что мозг тоже принадлежит природе. Далее процитировал фразу о том, что наука не похожа на дом, который строят с фундамента (аксиом) и кончают крышей (выводами). "Дом, который строят и с фундамента, и крыши одновременно и к тому же все время перестраивают." "Вот как учебники нужно писать."

Однажды написал на доске формулу и сказал, что написать-то ее можно, "...но вот что на самом деле она означает, этого не знал даже сам ее автор. И я лично тоже не понимаю, хотя и считаю себя самым умным человеком на факультете. И это не хвастовство какое-то, а просто сознание своего человеческого достоинства."

"Ну вот как пишут в иностранных научных книгах: "Я установил" или "Я нашел", а не "в результате исследований было установлено" или "мы нашли, что...". "Мы", хотя это он один. Ну если ты действительно что-то установил, то и напиши так, чего же тут плохого, я совершенно не понимаю."

Войдя в аудиторию, сказал недоуменно: "Это я не знаю, что значит. "Прочитано столько-то лекций." Я езжу и читаю это каждый день, но совершенно не понимаю, что это означает и для чего это написано." (Видимо, имел в виду лозунг, установленный на повороте с Ломоносовского проспекта на улицу Лебедева о количестве лекций, прочитанных учеными МГУ на предприятиях Москвы.)

Процитировал целый абзац седьмой главы "Мертвых душ", про "невидимые миру слезы". "Вот это действительно Гоголь. Вы видели, думаю, памятник Гоголю, не этот, конечно, который они потом там поставили, Томского этого самого... Где Гоголь стоит такой из себя. Одной ногой еще в прошлом, другой - в будущее... Указывает... А там он сидит, и все. Андреев делал. Вот таким Гоголь был на самом деле, не таким, как у Томского, а таким, как у Андреева. А Томский, что можно о нем сказать? Вероятно, у него потребности были какие-нибудь, растущие, нужно было как-то себя обеспечить... купить что-нибудь"

Потом (очень грустным голосом): "Не пишите про меня ничего. Это же неблагородно. Ну, уволят меня... Зачем это вам?"

Осудил "западные ансамбли" и связал их влияние с высоким, как он сказал, уровнем преступности за границей. "Я вот, например, не знаю ни одного из этих ансамблей и совершенно не ощущаю от этого никакого для себя ущерба. И артистов тоже никаких не знаю. Зачем это мне? Тут мне недавно принесли какие-то эпиграммы, на артистов, говорят, всяких, а я их и не знаю никого." (Видимо, имелись в виду популярные в то время эпиграммы Гафта.) "Не знаю - и все. И знать не собираюсь. И телевизор я не смотрю. У меня его и нет, телевизора. В мире сейчас работают тысячи радиостанций, пронизывают своими излучениями мой бедный старческий организм - а я их не слушаю."

Рассуждал о роли опыта в познании. Критиковал Аристотеля и Гегеля за вывод философских систем "как это называется из головы". "Ну нравится человеку думать, что мир сделан так, а не иначе - и пускай думает, а зачем же говорить, что это какие-то наиболее общие закономерности и так далее. Это вот деятели Великой Французской революции изготовили эталоны метра и килограмма и написали: "для всех времен и народов". Какая самонадеянность! Скромным надо быть. Вот здесь надо быть скромным. Как же человек может отвечать за все времена и народы? Человек может отвечать только за себя самого. А вот сейчас создали этот самый лазерный эталон метра - и он оказался намного точнее."

Затем осудил Джордано Бруно за утверждение о бесконечности Вселенной. "Я не понимаю, как можно так говорить. Если бы он пошел, пошел все время в одну сторону, потом наткнулся бы там на что-то, на какую-то стену, что ли, то он бы мог тогда вернуться и заявить, что Вселенная, оказывается, конечна. А вот бесконечность даже таким способом нельзя проверить. Как же можно постулировать вещь, которую никто никогда не проверит? Это вот как Опарин: думал-думал, как могла произойти жизнь на Земле, что-то такое придумал и назвал это "теория происхождения жизни". Теория даже, а не гипотеза. Как же так можно, я не понимаю? Материализм, они говорят. Какой же это материализм, если все основано только на вере? "Вселенная бесконечна в пространстве". Ну и сам же пострадал от своей самонадеянности... Нет, это, конечно, очень нехорошо, что они его сожгли.. Ну, высекли бы лучше, и все... А, впрочем, лучше бы и не сечь. Захотел он считать Вселенную бесконечной - так и пусть его считает, кому это может помешать, я не понимаю..."


Его приходили послушать и из других групп, отзываясь большей частью восторженно: "Большое интеллектуальное наслаждение".

Выводя какую-то формулу, он по ошибке написал вместо "x" - "y". Кто-то заметил и поправил. Он поблагодарил, а затем рассказал в свое оправдание китайскую легенду о том, как "заместитель начальника царской конюшни" купил черного жеребца, которого он ошибочно представил начальнику, как серую кобылу. "Но жеребец, тем не менее, был отличным скакуном. То есть он, не обращая внимание на детали, проникал в самую суть вещей."

"Вот видите как. Древняя культура. Уже пять тысяч лет. А то все - "косоглазые, косоглазые". С этого нацизм начинался. И стену построили через весь Китай. Египетские пирамиды не имеют никакого практического значения, пустая растрата средств, а тут другое дело".

Сидевший на первой парте комсомольский активист возразил: "Но я читал, что теперь местные жители разбирают эту стену для своих построек."

"Вы били там? Я вас спрашиваю, вы там были? Вот когда сами увидите, тогда и будете говорить."


Декабрь 1980. Написал формулу волновой функции для двухатомной молекулы. "Это Оппенгеймер вывел. У него была ученица, очень талантливая, а после Хиросимы перестала заниматься наукой. Совесть ее замучила. И Нобеля совесть замучила. Он изобрел динамит, который не применяется в военном деле, поскольку он легко детонирует и он предполагал, что он будет использоваться только для горных работ и тому подобного. А террористы его все равно использовали."

Рассказал попутно о Нобелевской премии. "Хотели ведь дать Толстому, а не дали." Затем - о скандинавской истории начала XX века: "Норвегия отделилась от Швеции, причем совершенно мирно, добровольно, без всякого конфликта."


Последняя лекция. Перечислил периоды русской поэзии: "Золотой век - это, конечно, Пушкин. Ну и Лермонтов тоже. Серебряный век - Пастернак и Цветаева. Бронзовый - Багрицкий. Знаете, как он писал:

(Тихонов, Самарский - учебник, а Будак - задачник по курсу "методы математической физики ")

"...Маяковский - это железный век. Ну а Николай Грибачев - это уже каменный век. Каменный."

Накануне отмечалось семидесятилетие Грибачева.

"Мне что хочется - чтобы вы меньше верили в слова. Не поддавались магии слов. И магии цивилизации... или, может быть, лучше сказать - технологии, что ли. Магии технологии."

"Я за культуру, но против цивилизации. Вот таким вот образом."

Октябрь 1986


This page - http://zyrlin.narod.ru/dop.htm;     main page - http://zyrlin.narod.ru
http://zyrlin.livejournal.com
Last updated on December 24, 2017