Н.Цырлин
   А ПОТОМ НАЧАЛАСЬ ПЕРЕСТРОЙКА...


   Как это было! Как совпало!
   Надежда, Горбачев и юность!

   Пародия на известное стихотворение Давида Самойлова


   ...Происходящее напоминало известный роман Пастернака - бегство в сельскую местность от революционных событий и проживание там с замужней женщиной и ребенком. А ты сама (если, конечно, не побрезгуешь) тоже вполне могла бы сыграть роль одного из персонажей - которая там добралась-таки до Парижа и пишет оттуда доктору Живаго письма.

   Н.Цырлин, Из частной переписки.





   22 сентября 1993 года, на следующий день после издания известного Указа 1400, я демонстративно явился на работу точно к началу рабочего дня (игнорировав призыв духовной оппозиции к всеобщей забастовке). Поскольку в тот день с утра заняться на работе было вроде как нечем, то я принялся на 286-м компьютере с помощью текстового редактора "Лексикон" набирать первую главу первой части.




   I. ВЕСНА 1985 ГОДА

   What I intended to do after I got out of the Army? <...>
   I would like to be a dead cat.

   Salinger. "Higher the roof beams, carpenters"


   1.1. 11 марта 1985 года

   Вопрос: "Чем отличается замполит от зампотылу?"
   Ответ: "Замполит - пиздИт, а зампотылу - пИздит"(1)
   Я услышал эту армейскую загадку буквально в первые дни службы и подумал, что армия - не такое уж плохое место, раз здесь можно узнать подобные премудрости. Однако, за весь оставшийся срок ничего, что могло бы сравниться с этим по остроумию, мне больше услышать не довелось. Одни банальности.(2)


   Сегодня я пришел с "объекта" в два часа. В общежитии еще никого не было. Пообедал продуктами, привезенными накануне из Москвы, и сразу лег спать. В три часа проснулся оттого, что радио было включено на полную громкость. Перечисляли титулы и награды Черненко. Подумал, что отмечают первую годовщину прихода к власти. (Спросонья ошибся на месяц.) Рядом с репродуктором стоял сосед по комнате капитан Митасов и внимательно, с унылой мордой (3), слушал.
   Я тут же уснул опять, а когда проснулся - поглядел на часы: без десяти четыре. Почему-то подумал, что утра - и спать можно еще как минимум четыре часа. Потом вспомнил, что сейчас март: официальный срок службы вышел 25 февраля, 14 дней назад, светло же в четыре утра бывает только в июне. И лежу я полуодетый поверх одеяла. Сообразил, наконец, что четыре вечера, а не утра. Быстро оделся и поперся на развод. Там все и узнал.
   Командир полка по прозвищу Гондурас (4) кратко проинформировал об очередной смерти руководителя государства и сразу перешел к делу: "Ну что, дождались? Теперь держитесь! Теперь руководитель у нас молодой..." Несомненно, имел в виду, что Горбачев не умрет так быстро, как его предшественники и, может, успеет "навести порядок". Но вовремя сообразил, что зарвался. Довольно неуклюже закруглил фразу в том смысле, что Горбачев сможет сам везде ездить, в том числе и по войскам, и проверять все лично. Я уже слышал из разговоров в строю, что Горбачев - председатель похоронной комиссии; а это, судя по предыдущим сменам руководства, равнозначно вступлению в должность. (5)
   Гондурас начал шмонять солдат, особенно старослужащих. Велел им расстегнуться и обнаружил у многих "вшивники" - надетые под форму неуставные фуфайки. Заставил снять и лично изрезал ножиком. И объявил на завтра внеочередной строевой смотр - то есть великий шмон часа на три с последующей маршировкой. Сегодня тоже скомандовал пройти перед ним маршем перед тем, как следовать на "объекты".
   Поехали на пятичасовом рейсовом автобусе. Еще бы несколько минут Гондурасу проканителиться - автобус ушел бы без нас и был бы повод вообще никуда не ездить. Мне лично вполне простительно, как "гражданину". (6) Пешком на объект пиздовать полчаса, а в седьмом часу все, кто там не на боевом дежурстве, а пришел из городка, уже начинают собираться обратно. И можно было вообще завершить сегодняшний рабочий день и даже смотаться домой в Москву. (Если без промедления переодеться и пойти на станцию пешком, то дома я был бы в восемь, а обратно в часть приехал бы завтра утром.) Если бы, конечно, не Гондурасов ебучий смотр - на него с утра можно и не успеть.
   В автобусе ехали несколько офицеров второго подразделения. Возле ворот их "объекта" никто не вылез: всей компанией поперлись в Селятино за водкой. Во втором подразделении служит одна пьянь, (7) хотя и в нашем, первом, пьяни тоже хватает. Уже успели, верно, отметить, и орали на весь автобус политически сомнительные вещи: "Усопшего руководителя следует помянуть, а нового - обмыть... То есть усопшего - обмыть, а нового, тогда, я думаю, полагается спрыснуть!"
   Это ж надо - второе такое событие в течение моего срока! Не считая Министра обороны Устинова, который умер в прошлом декабре. Не выдерживают, бедняги, моего служебного рвения. Целых двух вождей плюс одного министра я сумел уморить своей усердной службой. Ну и Леонид Ильич тоже явно на моей совести. Тот на проверку оказался самым чахлым. Помер, когда меня в армию еще и забрать не успели, а лишь объявили "кандидатом на призыв". А он возьми да и помри - не иначе, как от нехороших предчувствий.

   ---
   (1) Заместитель командира, ответственный за идеологическое воспитание, произносит трескучие фразы, а заместитель, ответственный за хозяйство, ворует.
   (2) Зато многие восхитились моему определению военной службы "Это когда ты постоянно ничего не делаешь, но ты все время занят".
   (3) В тот момент я ничего не заподозрил, поскольку морда у него унылая постоянно: из-за гастрита, который он, по его словам, заработал во время командировок, из-за того, что не ходил ежедневно в столовую. И у тебя, говорил мне, без питания в столовой тоже будет гастрит или даже язва. Я же возражал: как только я завязал ходить в столовую, так пищеварение у меня сразу резко улучшилось. (А гастрит у него, я думаю, случился именно от столовой. А также от водки и от одеколона.)
   (4) Прозвище он получил за свою привычку риторически спрашивать недисциплинированных солдат "Вы кто, вы солдат Советской армии или вы борец за свободу Гондураса?".
   (5) Будучи в выходные в Москве, слушал по "Свободе" передачу, в которой о Горбачеве говорили как о самом вероятном преемнике Черненко. Сообщили, что Маргарет Тэтчер во время недавней поездки в Лондон Горбачев просто очаровал.
   (6) Военнослужащий, выслуживший установленный срок, но пока не уволенный.
   (7) За практически единственным исключением старшего лейтенанта Б., который еврей, и по документам тоже. Второе подразделение укомплектовано солдатами, слабо знающими русский язык или нарушающими дисциплину, и офицерами тоже с какими-либо изъянами в личном деле. Неарийское происхождение, видимо, учитывается наравне с неумеренным употреблением спиртных напитков. Тупое выполнение какой-то секретной инструкции привело к весьма аполитичной картине - среди офицеров целого подразделения одна более-менее трезвая морда, да и та еврейская. Агитплакат мирового сионизма!


   1.2. (Дата не указана)

   Руководствуясь историческими решениями XXVI съезда КПСС и лично указаниями Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР товарища Константина Устиновича Черненко, личный и офицерский состав нашей части обязуется неуклонно повышать боеготовность и бдительность несения боевого дежурства, не допускать нарушений воинской дисциплины и правил несения суточных нарядов, уклонений от исполнения обязанностей воинской службы, самовольных отлучек и самовольных выездов за пределы части.
   (Фраза на армейском иврите, языке, употребляемом исключительно для ритуальных целей.)
   Четверг - охуенно пиздатый наряд: отпедорасил - и съебался в жопу с этой ебанной мудоблядской скотобазы до самого, блядь, ебучего понедельника.
   (Фраза на повседневном языке, армейском идише.)(8)

   На службе я в основном занимался хождением в суточные наряды. Называется "педорасить (9) помдежем" (помощником дежурного по части). Отпедорасил за два года ровно 166 штук нарядов. Засовывали меня в наряд два, иногда три раза в неделю. (Нехороший в этом отношении период был прошлым летом и осенью, когда приходилось по несколько раз ходить через день на следующий. Один раз было два наряда один за другим.) Практически каждые выходные мне на них приходился наряд, не считая будних дней. За дежурство с субботы на воскресенье положен дополнительный выходной, который чаще всего зажиливали.
   Заступающему в наряд дозволяется отдыхать от обеда до развода в шесть вечера. Потом следует идти на кухню и проверять правильность и своевременность нарезки хлеба и закладки пищи ("параши") в бачки, которые везут на объекты. Если в это время к кухне подъезжает грузовик, то тебе повезло, в противном же случае приходится тащиться в гараж и ругаться. После погрузки бачков в кузов следует сесть в кабину рядом с шофером, ездить по объектам и раздавать пищу сообразно количеству едоков. Занятие это не такое простое, как можно подумать, поскольку бачки все битые и мятые, содержимое из них выплескивается на ухабах по всему кузову. Надписей на бачках, который бачок какого подразделения, не видно под слоем грязи. "Парашей" их (равно как и их содержимое) называют вполне обоснованно. Кроме того, солдаты норовят спереть лишнюю порцию хлеба, масла или сахара. Постоянно из-за этого возникают скандалы. (Хлеборез и повара на кухне тоже могут обмануть.) Приходится самому лезть в загаженный кузов и выдавать пищу под личным контролем, но и это не всегда помогает. К концу службы я даже овладел элементами узбекского матерного языка. Солдаты в части были в основном азиаты.
   Ночью помощнику дежурного можно спать только до двух часов. Считается, что с двух до подъема он ходит по части и следит за порядком. Я обычно заходил в казарму, ложился поверх одеяла на пустующую кровать и спал часа два или три. Сочетал приятное с полезным: если случится драка или прочее хулиганство, то можно услышать. Но каждый раз обходилось. Наутро нужно развезти завтрак, а днем обед. В промежутке времени между завтраком и обедом помощника дежурного обычно усаживают в штабе у телефона - отвечать на звонки. После развоза обеда будет не лишним проявить инициативу и побеспокоиться, чтобы явился помощник дежурного тебе на смену, а то тебя могут заставить по второму разу развозить ужин, пока найдут сменщика. (Если найти его не могут, то командир Гондурас любит назначать в наряд первого попавшегося ему на глаза офицера или прапорщика, невзирая на все отговорки. Так что вечером без особой надобности возле штаба лучше не болтаться.) А однажды пришлось педорасить два наряда один за другим.
   Первый год в армии меня поместили на жительство в казарму, в комнату, смежную с солдатским "спальным помещением". Унитазы и умывальники общие с солдатами. Правда я, в соответствии со своим званием лейтенанта, находился, так сказать, на бесконвойном режиме. Не на зоне, а на поселении - в отличие срочных военнослужащих в звании рядовых и сержантов. Разница, кстати, очень существенная. Вплоть до такой детали, что проживающим в общежитии дозволялось лежать или сидеть на своих кроватях в любое время суток, а не только после отбоя или в случае болезни по разрешению врача, как это заведено в казарме. Из других привилегий можно отметить возможность хранить гражданскую одежду, переодеваться в нее во внеслужебное время, а в холод пододевать под форму неуставное белье и свитера. Кроме того, имелась возможность хранить и употреблять продукты питания и спиртные напитки.
   Жившие в той комнате офицеры были или холостые, или имевшие семью и квартиру в другом военном городке. На выходные они большей частью сразу тоже смывались по домам. (Так что у меня с моими соседями обнаружились некоторые общие интересы.) Время от времени на Гондураса нападала какая-то мания и он безуспешно пытался пресечь "самовольные отлучки". Но, в общем, во внеслужебное время исчезать из части можно было относительно свободно, если не слишком нагло это афишировать. (В отличие от солдат, которых полагается пересчитывать по несколько раз в сутки и в случае недостачи объявлять тревогу. А если солдата направляют за пределы территории, даже на "объект", до которого два километра, то к нему обязательно приставляют офицера или прапорщика в качестве конвоира.)
   Называл Гондурас нашу комнату не иначе как "гадючник". Пьянствовали почти каждый день. (Драк, к счастью, не было - в отличие от солдат. (10))
   Привезенные из дома деньги многие мои соседи обычно полностью пропивали уже ко вторнику или к среде, а потом питались бесплатно в солдатской столовой и шакалили у меня трешки до получки.
   Первое время они пытались гонять меня в Селятино за выпивкой. Пару раз я соглашался, а потом заявил: у меня есть командир группы, майор, пускай он прикажет, без его разрешения отлучаться не положено. После этого все поездки были по поручению командира группы, и, разумеется, его приходилось брать в долю. (11)
   Через год в часть приехала какая-то важная комиссия. Один генерал случайно заглянул в нашу комнату и, дай ему Бог здоровья, приказал Гондурасу отселить всех ее обитателей в жилой городок. Свободная квартира у Гондураса сразу нашлась. Было нас тогда человек десять - распихали по двум комнатам. В третьей комнате жил заместитель командира полка, не пожелавший перевозить сюда семью из более благоустроенного жилья. В нашей комнате едва помещались стол и шкаф у одной стены и четыре кровати почти вплотную друг к другу у противоположной. А числилось там вместе со мной целых пять человек. Один все время либо сидел на дежурстве, либо уезжал к родителям в Москву.
   Около месяца там прожил один старший лейтенант, законченный алкоголик в двадцать пять лет. Постоянно был либо пьян, либо в отлучке. Однажды Гондурас заглянул к нам и в очередной раз обнаружил его лежащим на кровати в мертвецки пьяном виде. Тогда он решился на неуставные методы воспитания: приказал конфисковать его форму вплоть до выхода из запоя. Но старший лейтенант, проспавшись, не растерялся: надел (в мое отсутствие) мою гражданскую одежду и побежал в магазин за очередной дозой. Одежду, надо отдать ему должное, вернул мне в целости и даже извинился. Через некоторое время того старшего лейтенанта перевели служить в корпус, вроде как в наказание. (Бытовые условия в корпусе заметно лучше. Говорили, что у него какой-то родственник служит в Генштабе.)
   Потом к нам поселили солдата, который вместо дембеля пожелал остаться прапорщиком. Свободное время он проводил у приятеля-прапорщика, проживавшего в городке, предаваясь с ним непрерывному пьянству. Иногда жена того прапорщика его прогоняла и он приходил ночевать к нам, заблеванный и вонючий. Похоже, что он вообще перестал мыться после того, как перестал числиться срочным солдатом, которых раз в неделю строем водят в баню. Потом Гондурас и замполит полка провели с ним и с его приятелем воспитательную работу и он стал пить немного меньше, а время от времени даже мыться.
   За два года у меня своровали военный плащ с капюшоном (вещь, очень популярную среди рыбаков) и ватную куртку. (Куртку сперли во время жутких морозов, так что в тот раз пришлось ехать домой в военной форме.) Остальные кражи были в основном по мелочи. Недавно в выходные у меня из тумбочки пропала баночка черной икры, а у моего соседа пропал флакон одеколона. Потом капитан Митасов, остававшийся в те выходные один в комнате, сознался, что одеколон он употребил внутрь, борясь с похмельем, а икру скушал в качестве закуски. (Очень оригинальное сочетание! Одеколон принято закусывать кусочком сахара.)
   Полтора года назад, когда я еще жил в казарме, у меня пропал полукилограммовый кусок сыра, который я только что привез из Москвы и собирался растянуть на всю неделю. Копался в тумбочке и приговаривал: "Где-то тут у меня лежал сыр..." Потом увидел бумагу, в которую сыр был завернут, и понял окончательно, что его сперли. Один из соседей, майор Вареный, сознался, что взял мой сыр и употребил его как закуску для всего коллектива. Они как раз выпивали, когда я пришел. Увидев, что от моего сыра остались только корки, я перешел на грубости: "У нас тут, кажется, уже крысятничество (12) началось!" В ответ Вареный назвал меня "собственником" и "кулаком" и предложил вернуть мне за сыр деньги. Даже полез в карман. Я заявил, что деньги мне ни к чему, поскольку сыра так просто даже в Москве не купишь. А насчет "кулака" я крайне аполитично заметил, что "кулак" - слово совсем не обидное, поскольку при кулаках и сыр, как известно, всегда в продаже был, и другие продукты. Самое смешное, что Вареному удалось обнаружить у себя в карманах всего несколько копеек, которые он мне с презрением бросил: "Подавись! Остальное завтра отдам!" Затем упал на кровать и захрапел. Но наутро не забыл о нашем разговоре. Деньги за сыр так и не возвратил, зато сказал, задумчиво на меня глядя: "Так вот, значит, какие у тебя мысли... Всё говорят: "пьяница, пьяница". А непьющие - они, оказывается, самые опасные... И как ты с такими мыслями можешь служить?.." Я искренне удивился, хотя на этот раз и промолчал. Что значить - как могу служить? Как забрали - так и служу. Все претензии не ко мне, а к военкомату. То, что я дошел до политических обобщений - это, конечно, глупо (13): нашел, кому политинформации читать. Ну а что касается мыслей - да какие другие мысли могут быть у человека в наше время?

   ---
   (8) Офицер или прапорщик, заступающий в суточный наряд в четверг, сменяется в пятницу вечером, во время совещания, на котором обычно распределяют наряды и прочие служебные задания на выходные. Поэтому он имеет официально не установленную, но обычно не оспариваемую начальством возможность немедленно после сдачи наряда самовольно убыть из расположения части на оба выходных дня, оправдываясь тем, что его на совещании не было и он ничего не знал.
   (9) Характерное для армейского матерного языка уподобление исполнения обязанностей военной службы гомосексуальным отношениям в пассивной роли.
   (10) Вряд ли средний моральный уровень офицеров принципиально отличается в лучшую сторону от морального уровня солдат. Скорее даже наоборот - чтобы добровольно выносить армейские реалии на протяжении 20 - 25 лет, необходимо обладать определенной степенью цинизма. Стало быть воистину - "накорми, а потом и спрашивай добродетели", как говорил Великий Инквизитор в романе Достоевского. Разница между пороком и добродетелью (точнее, между буйством и глумлением над сослуживцами даже на трезвую голову и между сравнительно адекватным поведением даже выпивши) - это, в значительной мере, всего лишь разница между офицерским денежным довольствием в 3 - 4 сотни рублей и между солдатскими 9-ю ежемесячными рублями. Как ни шокирующе это признавать.
   (11) Говорят, что дурак пьет на свои деньги, а умный на чужие. Еще говорят, что дурак пьет сам, а умный поит начальника. А я, выходит, оказался просто гением: ухитрился на чужие деньги споить собственного начальника.
   (12) Так на зоне именуют воровство из тумбочки соседа по камере. И сурово за это наказывают.
   (13) Ума, как и денег, не может быть слишком много. Но свой ум, как и свои деньги, весьма неразумно демонстрировать кому попало.


   1.3. 25 апреля 1985 года

   Однажды взяли мы билет
   С особым назначеньем...

   Вилли Токарев


   Увольнялся я из армии в течение четырех недель и сегодня, наконец, уволился. Приказ об увольнении пришел 1-го апреля: в штабе корпуса, видимо, развелось слишком много шутников. Но я сразу поверил этому известию - и не ошибся. Думаю, мало кому на 1-е апреля устраивали такую приятную шутку.
   В тот день я педорасил свой очередной наряд, как оказалось - последний: больше в наряды меня уже не засовывали. Правда, только после того, как я угостил своего командира группы. Сперва сухим вином, которое, естественно, оказалось лишь чем-то вроде команды "на старт" и мне тут же пришлось поехать в Селятино. По окончании мероприятия, поздно вечером, я явился в штаб пьяный, с сигаретой и в гражданской одежде. Отдал, как положено, честь полковому Знамени - приложил руку к кепочке. После этого, к возмущению солдата-рассыльного, густо замазал свою фамилию в "книге доведения нарядов", а рядом написал фамилию недавно призванного лейтенанта, тоже двухгодичного, который будет теперь педорасить помдежем вместо меня. И удалился, бросил окурок на пол: пусть рассыльный сначала прослужит с мое, а потом выступает, а пока что его лучшие друзья - веник и швабра. А на второй неделе постепенно перестал ходить даже на разводы. И ночевал в части всего дважды, а в остальные ночи - дома в Москве. На третьей неделе в понедельник, как приехал, надел форму, но передумал и переоделся обратно в гражданское. И больше в форму уже не одевался. И в части больше не ночевал. Приезжал и ходил с "обходным листом" по разным полковым инстанциям, собирая необходимые подписи. Все свои вещи постепенно перетаскал в Москву. А на этой, четвертой неделе даже приезжал не каждый день. А если и приезжал, то все позже и позже.
   Сегодня приехал аж в пятом часу, к вечернему разводу. Получил, наконец, в финчасти "выходное пособие" - 800 с чем-то рублей. Затем часа полтора ждал, когда у командира кончится совещание - чтобы он подписал мне направление в военкомат.
   Зашел от нечего делать в общежитие. Уже месяц в печати проводят массированную кампанию на тему борьбы с пьянством - и они под это дело ежедневно напивались до упора. "На прощанье". По пьяни едва не устроили пожар с помощью кипятильника, который я подарил им "на дембель". Кипятильник, бедный, стал весь обгоревший и оплавленный (но все равно работает), а на столе появилось огромное жженое пятно. Я сам ни разу такого не допускал, чтобы забыть о включенном кипятильнике - за все время службы.
   Один из моих бывших соседей предложил отметить мое увольнение. Я уклонился, набрехав, будто завтра я еще приеду. Еще не хватало спьяну потерять все деньги. Я ведь уже поил их в честь своего увольнения. (А командира группы даже не один раз). Обоссаться, что ли, они хотят, я не понимаю...
   Потом в общежитие явился старший лейтенант Гостев. Всегда любил до меня доебаться и теперь не изменил своей подлой привычке.
   "Ну что, лейтенант, отпедорасил службу?"
   Конечно, надо было бы мне обвешать его на прощанье хуями, раз он сам не желает расставаться по-хорошему. Но я спокойно сказал: "Почему "отпедорасил"? Я хорошо служил".
   Он гнусно засмеялся: "Да про тебя у нас еще десять лет будут анекдоты рассказывать!"
   Я продолжал не без ехидства: "Во всяком случае, все мои подчиненные остались живы и здоровы. Могло бы, наверное, начальство дать мне за это на дембель если не орден, то хоть медальку. С удовольствием в праздник бы надевал... Надо бы им учредить медаль за сохранность подчиненного личного состава. С цитатой из Писания: "Из тех, кого Ты Мне дал, Я не погубил никого" ".
   Гостев выругался и вышел из комнаты. (14)
   Когда около семи вечера я во второй или в третий раз навестился в штаб, совещание, наконец, кончилось. Гондурас подписал мне бумажку в военкомат, помначштаба взял у меня военное удостоверение, перечеркнул его и отбросил в сторону. И я пошел - пешком, не дожидаясь автобуса. Через дыру в заборе в углу части возле кухни вышел на отличную бетонную дорогу строящегося дачного поселка для каких-то важных шишек. Потом дорога была грязная, грунтовая - через поле, небольшую деревню и лес. Дальше за Киевским шоссе был поселок Селятино - несколько улиц пятиэтажных домов, два или три магазина, почта и ПТУ. (15)
   Впереди меня на станцию спешил какой-то пьяный, напоминавший автомобиль с красными габаритными сигналами: в одной руке зажженная сигарета, а в другой - наполовину опустошенная бутылка, в которой преломлялись огни заката.
   За весь путь я ни разу не оглянулся. Точно как в Библии - навеки покидая грешный город, на который вот-вот прольется с неба сера и огонь.
   В восемь я уже стоял на платформе. Пойдя к кассе, "один до Москвы!" потребовал настолько торжественным тоном, что, как мне показалось, кассирша изумленно на меня посмотрела. Обычно, сматываясь в Москву, я покупал билет "туда и обратно": по выходным обратный билет действует до понедельника. А теперь обратный билет, сами понимаете, мне абсолютно ни к чему. В точности, как в песне Вилли Токарева:

   И не случайно наш билет
   Был взят в одну лишь сторону!(16)

   Прогуливаясь по платформе, я пытался насвистывать эту песню, впрочем, без особого успеха.
   За два года ездил туда и обратно не менее ста раз. Не пропустил ни одной недели: даже если наряд с субботы на воскресенье - то хоть на ночь и половину субботы. Выработался прочный рефлекс: объявление остановок Киевской дороги по направлению к Москве ("Селятино, следующая Алабино") приносит неземное блаженство, объявление же в обратном порядке ("Алабино, следующая Селятино") вызывает чуть ли не судороги.
   Ехать до Москвы ровно час. 51 километр. Когда подъезжал к Москве, уже стемнело. Только фонари мелькали за окном, как в песне Галича о возвращении из заключения.

   ...Лезут в поезд из окна
   Бесенята, бесенята!
   Отвяжитесь, мертвяки,
   К черту, ради Бога!
   Вечер. Поезд. Огоньки.
   Дальняя дорога.

   В Солнцеве в почти пустой вагон села неприятная хулиганская компания. Вместо бесенят, я так понимаю. К пассажирам не приставали, но шумели, ругались и крутили в магнитофоне кассету с популярной в последнее время неофициальной песней:

   У павильона "пиво - воды"
   Лежал советский человек.
   Он вышел родом из народа.
   Он вышел и упал на снег.

   Песня про постового милиционера, напившегося и избившего своего начальника.

   Затем он выпил на дежурстве
   И лейтенанту саданул...

   Ну помилуйте, ребятки, какой я теперь лейтенант? Я - гражданин Советского Союза. Выше, как известно, звания нет. В штабном экземпляре Уставов в перечне воинских званий кто-то для смеха зачеркнул "генералиссимуса" (до сих пор сохранилось такое высшее звание, хотя и вакантное) и написал "гражданин". Я хотел было написать сверху "иностранец" - звание, если быть откровенным, еще более почетное. Потом передумал - сразу догадались бы, кто написал.

   ---
   (14) Однажды Гостева послали старшим по командировке на бетонный завод. (В порядке полулегального натурального обмена: полк предоставляет заводу бесплатную рабочую силу в виде солдат, а завод полку - бетонные плиты, то ли по официальным безналичным ценам, то ли вообще бесплатно.) Солдаты сбежали купаться и один из них утонул. Родом он был из среднеазиатской пустыни и плавать совсем не умел. Солдата заварили в цинковый гроб и отправили родителям, а Гостеву объявили строгий выговор. По военному ритуалу гроб с покойником полагается выносить военным разных званий. Двух солдат назначили без трудностей, земляки утопленника вызвались сами. От офицеров первым поставили меня, как самого молодого, а вторым - Гостева, в качестве наказания: "Ты его утопил, ты теперь и таскай!" Гостев сначала сопротивлялся, но был вынужден подчиниться приказу. Гондурас, который тогда тоже заработал выговор, с тех пор плевался при каждом упоминании его фамилии: "Гостев? Ах, это тот, который у меня солдата утопил!"
   (15) Из этого ПТУ по ночам в полк приходили девки трахаться с солдатами. Я, если был в наряде, этому не препятствовал, невзирая на неоднократные указания начальства. (Всерьез я там препятствовал только бить молодых солдат и грабить мирное население. На прочее не хватало ни сил, ни желания.) А сам брезговал, хотя девки мне настойчиво предлагали, как старшему по званию. Откровенно говоря, военная служба сделала меня полным евнухом. Надеюсь, что временно.
   (16) Если продолжить эту аналогию (армия - это СССР, а гражданская жизнь - это заграница), то я был кем-то вроде привилегированного номенклатурщика, имеющего родственников за границей и регулярно их посещающего, на что начальство смотрит сквозь пальцы. Говорят, и такое в нашей жизни бывает. Чего в ней только не бывает... Аналогом загранпаспорта с постоянной выездной визой было мое офицерское удостоверение, с которым за пределами части можно передвигаться без дополнительных оправдательных документов. В отличие от солдатского военного билета.


   1.4. 26 апреля 1985 года

   Все ведь кончено. Хлеб с маргарином.
   Призрак бродит по Африке лишь.
   В два часа (17) подойди к магазину,
   Погляди и подумай, малыш.

   Тимур Кибиров. "Сквозь прощальные слезы"


   Ночью часов до трех слушал "Свободу". Глушение по ночам не такое сильное, как днем. Зачитывали экономическую статью, автора которой недавно забрали. (18) (Уже при Горбачеве, как они особо отметили.) Там, в частности, анализируются воспоминания Брежнева "Возрождение". Иностранные специалисты советовали не восстанавливать завод, разрушенный во время войны, а строить новый завод на новом месте, потому что так выйдет и быстрее, и дешевле. Но наши советские люди опровергли буржуазные домыслы своим ударным трудом. Комментарий автора: заграничные экономисты учитывают стоимость рабочей силы, а советские нет. Советским экономистам ее учитывать не положено, поскольку рабочая сила товаром у нас в стране не является.
   Сегодня собирался поспать часов до двенадцати, но проснулся в девять и уже не уснул. Дома никого, за окнами - серенький день. С утра поупражнялся с приобретенными на богатое лейтенантское жалование своими новыми игрушками: программируемым калькулятором и пишущей машинкой. Учился составлять программы и печатать, не глядя на клавиатуру.
   Платили мне в армии 250 рублей, из них 50 вычитали в качестве налогов и платы за общежитие. 100 рублей я сразу же отвозил домой, а из оставшейся сотни редко тратил больше 50 в месяц.
   Сегодня нужно было сходить в военкомат. Отрапортоваться о благополучном возвращении с военной службы и потребовать назад свой общегражданский паспорт. (Небось, соскучился он по мне, бедный. Больше двух лет меня не видел. И я по нему тоже соскучился.) В бумажке, которую мне вчера выдали в штабе, предписывалось явиться в военкомат "в течение суток после прибытия".
   В военкомат пошел только в четвертом часу. Обеденный перерыв у них имеется непременно, а кто же их знает - до двух часов он у них или до трех? Погода сегодня опять испортилась: пасмурно, ветер и мелкий дождь. Температура градусов семь тепла, а вчера было почти двадцать. На пути от метро к военкомату располагается "кожный диспансер". То есть, по-русски говоря, венерический. У его входа стояли и курили сигареты две девицы соответствующего облика. Ярко раскрашенные и с пышными прическами. Несомненно, тамошние пациентки. В другое время я позабавился бы такой наглядной и поучительной картиной, но сегодня почему-то не было настроения.
   Четыре года назад после возвращения с одномесячных сборов во время учебы в университете я испытывал прямо телячий восторг от любой подробности гражданской жизни. Даже от штанов, застегивающихся на молнию, а не на пуговицы. А сейчас, наверное, перетерпел. Два года - это вам не месяц... Или постарел, что ли.

   Я живой еще пока,
   Но, как видишь, дерганный!

   В военкомат меня сначала пускать не хотели, поскольку день оказался неприемный. Пустили лишь после предъявления полковой бумажки с категорическими словами "в течение суток". Правда, в нужном кабинете все равно никого не было на месте по причине собрания. В честь 1 Мая, наверное. Уже начали праздновать. Сегодня пятница, а понедельник и вторник - это 29 и 30 числа. Какая может быть служба... Прапорщик, дежуривший на входе, посоветовал мне зайти "после праздников". Как я понял - даже не после 1-го, а после 9-го Мая. Т.е. через две недели. Лихо они там гуляют.
   Уникальный, вообще говоря, случай - человека не пускают в военкомат, а он все равно туда рвется. Больше такого в моей жизни явно не будет - до тех пор, пока не приду туда сниматься с учета по старости или болезни.

   В армии прочитал Сэлинджера. У одного человека спросили, чем он собирается заняться после службы в армии и он ответил, что ему хотелось бы стать дохлой кошкой. Расшифровать эту мысль при желании можно так: хотел сказать, что лучше быть дохлой кошке на гражданке, чем живым человеком на военной службе. Или так: он боится, что если даже и дослужит живым до конца срока, то служба успеет высосать все силы. Армия - она даже в Америке армия. Но его после такого ответа стали опасаться, как не вполне нормального.
   А через некоторое время после увольнения он покончил с собой: поехал отдыхать на море и застрелился возле постели спящей жены. "...Fired a bullet through his right temple." С женой он, видимо, крепко поругался или вроде того и решил отомстить ей таким пижонским способом. Выстрел - просыпается она, а тут этакая пакость: кровь, мозги по потолку и тому подобное... Впрочем, в предисловии сказано, что он у Сэлинджера самый положительный персонаж. Бесятся они там с жиру, бесятся! Уж мы бы, небось, не бесились... (19)
   Дело происходит вскоре после войны; в Америке уже тогда у всех были машины, а жили у них на море, конечно, не в клоповниках, как у нас, а в нормальных гостиницах. О том, что купаться там во Флориде можно круглый год, я и не говорю - дополнительный, так сказать, подарок. Подарок от природы лично.
   Сэлинджера я читал в оригинале, по-английски, с целью изучения языка. (20) Один солдат-узбек сказал мне по этому поводу: "А, лытынан, американский кынижка читаешь - Америка убыжат хочешь?" С политическими доносами в армии я впрямую не сталкивался, однако на всякий случай сообщил, что бежать в Америку я не собираюсь. Это было чистой правдой - на протяжении всего срока службы меня занимал один вопрос: удастся ли мне в ближайшие выходные ускакать из части или же не удастся. Различия же между Москвой и Америкой из-за забора войсковой части представляются несущественными. И в Америке, и в Москве люди не носят погон и не ходят строем. Свободный мир есть свободный мир. А узбек продолжал: "Ага, лытынан, Америка убыжат не хочешь - думаешь, Америка сам к нам прибежит?" Я был так поражен этой пророческой фразой, что уже ничего ему не ответил. Ни да, ни нет.

   ---
   (17) В соответствии с антиалкогольным постановлением 1985 года продажа спиртных напитков осуществлялась с 14 часов.
   (18) Лев Тимофеев. "Технология черного рынка, или Крестьянское искусство голодать".
   (19) А мы и не будем беситься. Вот увидите, не будем.
   (20) На языковые занятия косвенным образом вдохновил "личный состав", преимущественно азиатский. Вот, думаю, азиаты, грубо выражаясь, чурбаны, тем не менее, все в той или иной степени овладели иностранным языком, я имею в виду русским. А я по-английски понимаю лишь научные и технические тексты, которые проходили в университете, да и то, признаюсь, не очень. Вот и думай, кто из нас в большей степени чурбан. В общем, даже великодержавный шовинизм может иметь положительное значение, если только направить его в конструктивное русло.


   Приложение


   ...Америка мне нравилась. После Каляевского спецприемника мне нравилось решительно все. И нравится до сих пор.

   С.Довлатов. "Ремесло"

   ...А потом началась перестройка.
   Сначала пропала водка, а потом и все остальное.
   Народ совсем озверел и принялся ходить по улицам толпой, махать флагами и кричать: "Горбачева долой! Да здравствует Ельцин!"

   (Из школьного сочинения)



   II. 1989 ГОД

   ...Когда революция была тогдашним с неба на землю сошедшим богом, богом того лета, и каждый сумасшествовал по-своему, и жизнь каждого существовала сама по себе, а не пояснительно - иллюстративно, в подтверждение правоты высшей политики.

   Пастернак, "Доктор Живаго"


   2.1. 8 января 1989 года

   Сегодня съездил на семинар Демократического Союза. (Политическая партия "альтернативная КПСС", учрежденная в мае прошлого года.) Адрес (21) узнал из листовок, вывешиваемых на Пушкинской площади. Однокомнатная квартира на улице генерала Рычагова. Из мебели имеются только письменный стол и ободранный диван для самых почетных гостей. Все остальные сидят на полу на поролоновых матрацах.
   Я сел на матрац под книжной полкой возле двери, поближе к выходу. Приехал в точно указанный срок, но присутствовало человек пять, включая хозяйку квартиры, Женю Дебрянскую. (Очень худая и носатая женщина лет тридцати с черными волосами.) Минут через двадцать пришла Новодворская, очень толстая женщина в очках. Я ее сразу узнал. (22)
   Новодворская сердито оглядела присутствующих: "Ну что это, я не могу в таком составе..."
   Тем временем народ постепенно прибывал. Примерно через полчаса пришел Стариков, кудрявый человек лет пятидесяти. Как я понял - тоже из их руководства. Новодворская накинулась на него: "Поучитесь дисциплине хотя бы у коммунистов!"
   "Валерия Ильинична, вы же знаете, что такое наш советский транспорт".
   "А меня, вы думаете, привезли сюда на машине американского посла?!"
   Под конец собралось человек сорок - в 20-метровой комнате. Матрацы оказались все занятыми и последние из пришедших стояли или сидели на полу. Стало жарко, запотели окна, пришлось открыть балконную дверь.
   Новодворская села на диван, на столик перед ней поставили графин со стаканом и магнитофон для записи ее выступления. Начала она с древней истории. В средние века существовали Псковская и Новгородская республики, оставшиеся независимыми во время татарского ига. Уровень жизни был примерно как в тогдашней Западной Европе. ("Никто не ходил в лаптях".) Затем их поглотило Московское царство, преемник Золотой Орды. Новодворская приводила множество сходных примеров, вплоть до ликвидации НЭПа и безуспешных попыток реформ при Хрущеве и Брежневе. Последовательное уничтожение любых зародышей демократии как в политике, так и в экономике. "И так называемая перестройка в ее нынешнем виде продлится еще года два. Затем наступит окончательный развал и очередная диктатура".
   Потом предоставили слово Старикову. "С каждым месяцем, даже с каждой неделей уменьшается число запретных тем. Даже сейчас, когда на Кавказе началось фактически восстание - основная критика Горбачева направлена против консерваторов. Вы почитайте его последнее выступление".
   Новодворская: "Не читала и читать не буду!"
   Стариков: "Горбачев должен считаться не только с нами, но и с теми, кто не хочет вообще никаких перемен. И с теми, кто любую либерализацию использует для того, чтобы пойти громить магазины".
   Новодворская: "Ну, если мы не верим в наш народ - то вообще непонятно, для чего мы здесь собрались. Многие люди у нас до сих пор боятся даже выступить на профсоюзном собрании, а вы говорите - громить магазины". (23)
   Стариков: "Если этот процесс будет продолжаться, то скоро мы сможем стать вполне законной партией".
   Новодворская: "Вот этого я опасаюсь больше всего".
   Они взяли напечатанную на ксероксе брошюрку - партийную программу и стали ее изучать. Как я понял - выясняли, чье мнение больше соответствует партийным установкам. Все это очень напоминало какое-то старое кино на революционную тему. Пламенный большевик Ленин ведет народ на штурм самодержавия, а трусливый оппортунист Мартов пытается ему помешать.

   ---
   (21) Место традиционно революционное: возле Петровско-Разумовского парка, где знаменитый террорист Нечаев убил одного из своих соратников и утопил труп в пруду.
   (22) Видел ее 10 декабря во время демонстрации на Пушкинской площади. Милиция кричала ей в мегафон: "Новодворская, вам же было сказано, что митинг не разрешен!" "А я не буду проводить митинга, я просто почитаю стихи". Стала читать Галича "Где бродили по зоне каэры" и тут милиция пробралась через толпу и уволокла ее.
   (23) Здесь я сделал замечание с места: "Кто способен громить магазины - на собраниях обычно не выступает". Вспомнил в этот момент эпизод из воспоминаний Эренбурга. Приехал в Париж, пришел на выступление Ленина и сразу принялся ему возражать. Ленин, как известно, тогда разъяснил Эренбургу, в чем он не прав, Новодворская же это мое замечание просто проигнорировала.


   2.2. 23 апреля 1989 года

   Сегодня сходил на демонстрацию по поводу побоища в Тбилиси. Без двадцати три вышел из метро на Пушкинскую площадь возле кафе "Лира". Пройти можно было свободно, хотя весь сквер перед кафе огородили по периметру барьерами, вдоль которых стояли милицейские автобусы. Помимо обычной милиции, был ОМОН в белых касках. С широкими фигурами и свирепыми лицами. Из динамиков непрерывно гремело: "Исполком Моссовета запретил так называемому Демократическому Союзу проведение демонстрации!" На площади собралась большая толпа, особенно плотная на ступеньках, откуда можно видеть всю площадь. Пришло много корреспондентов с телекамерами и раздвижными лесенками.
   Ровно в три несколько человек начали махать трехцветными русскими и двухцветными украинскими флагами, публика закричала "Ура!". К ним тут же побежала милиция, вырвала флаги и уволокла махавших. "Ура" сразу сменилось криками "Позор!", "Долой!" и "Фашисты!". Махание флагами и попытки произносить речи возобновлялось несколько раз в разных концах площади с тем же результатом.
   Потом милиция построилась в шеренги и стала постепенно вытеснять людей на периферию площади, где толпу рассекли на несколько частей. Утрамбовали плотно, как в трамвае. Несколько человек запели хором "Вихри враждебные", но когда дошло до "кровью мы наших врагов обагрим", в толпе засвистели и закричали "Долой", "Нет насилию!" и пение смолкло. Один человек рядом со мной разочарованно сказал: "Даже песен у нас своих нет". Кто-то предложил пробиться на Тверскую и идти маршем к Кремлю, но пытавшихся перебежать через дорогу или перелезть через барьеры из одного загона в другой сразу хватали. На другой стороне проезжей части, на Тверском бульваре, стояли такие же решетки ограждения и тоже плотная толпа. В пятом часу люди стали постепенно расходиться. Уйти в метро можно было свободно. (Возле входа, однако, стояли милиционеры и хватали некоторых проходящих.) На выход работала только "Чеховская" на другом конце площади.

   По дороге домой я вышел на Боровицкой и прогулялся по Арбату. Как оказалось - не зря. Прошел примерно половину Арбата и услышал вдали крики "Ура!". Впереди толпа загородила почти всю ширину улицы, а посередине, на ступенях грузинского культурного центра, стояли несколько человек с плакатом "Долой монополию КПСС!". Очень молодая девушка рассказывала в мегафон о произошедшем только что разгоне демонстрации на Пушкинской площади. Появилась милиция, время от времени требовала разойтись, но силу не применяла, хотя ее никто не слушался, напротив, толпа быстро увеличивалась и вскоре полностью закупорила Арбат.
   "А сейчас, чтобы продемонстрировать нашу сплоченность и организованность, мы дойдем колонной до Садового кольца и там спокойно разойдемся" - объявила та девушка. Публика дружно двинулась в указанном направлении, люди с плакатом пристроились впереди колонны, выкрикивая время от времени "Свобода! Свобода!", некоторые за ними повторяли. "А вот еще хороший лозунг - "солидарность"! В восьмидесятом году руководители "Солидарности" призывали рабочих: "Не жгите их комитеты! Создавайте свои!""
   Когда подошли к Садовому кольцу, дорогу перегородили милицейские фургоны. Картина была выразительная, хоть сейчас на выставку: среди строя изящных фонарей с розовыми плафонами - три уродливые черные будки. Низкое вечернее солнце прошивало их насквозь через зарешеченные окна. Фургоны остановились, из них выпрыгнул ОМОН. Кто-то закричал: "А вот и зондеркоманда!". Тех людей с плакатом схватили и поволокли, и девушка кричала уже из рук ОМОНа: "Прощайте товарищи! Сейчас мы отправляемся на суды! Но мы еще увидимся с вами!"


   2.3. 12 июня 1989 года

   Это не ночь, не дождь и не хором
   Рвущееся: "Керенский, ура!",
   Это слепящий выход на форум
   Из катакомб, безысходных вчера.

   Пастернак, "Сестра моя - жизнь (Лето 1917 года)"


   Масло пропало и мыла нет больше.
   Нет, не хотим мы об этом молчать!
   Дружно пойдем на Манежную площадь,
   Будем "Да здравствует Ельцин!" кричать.

   Н.Цырлин, "Московская Варшавянка"


   В конце мая открылся Съезд депутатов и шел больше двух недель. Окончился только сегодня.
   Уже в первый день случился конфликт: некоторые депутаты начали задавать вопросы, почему открыл Съезд именно Горбачев, если они еще не избрали его ни на какую должность. Потом какой-то оратор, начав с прославления Горбачева, тут же перешел на критику его жены за вмешательство в государственные дела и вредное влияние на мужа. Следующий оратор, армянин, сказал, что такие выступления - это хамство. Но, как оказалось, заступился за жену Горбачева он вовсе не бескорыстно: в завершение речи потребовал вернуть Армении Карабах. Несколько дней спустя какой-то афганский ветеран стал орать на академика Сахарова. Выражения были почти цитатами из популярного фильма "АССА": "Державу позоришь, гад, гад! Ты ненавидишь народ! Народ тебя кормит, поит..." (24)
   В газете "Известия" все выступления печатали полностью, в том числе и самые страшные - с призывами вынести Ленина из Мавзолея и похоронить в земле или с подсчетом жертв политических репрессий. Однако, в выступлении Сахарова, где он говорил о миллионе убитых афганцев - это слово напечатали в кавычках. Явно для того, чтобы подумали, будто Сахаров имеет в виду не афганских граждан, а советских солдат - и сильно преувеличивает.
   На Пушкинской площади все эти две недели происходили ежедневные митинги. Людей, собравшихся у кафе "Лира" в день открытия Съезда, окружили барьерами, но разгонять не стали. Они не расходились до ночи. Единомышленники, оставшиеся с наружной стороны оцепления, перекидывали им еду и батарейки для мегафонов. На следующий день на Съезде был "запрос" по этому поводу и с того дня митинговать там можно было свободно. Милиция не вмешивалась, только в двенадцатом часу обычно вежливо предупреждала о скором закрытии метро, и шутила, что на сегодня разговоры лучше прекратить, а то завтра обсуждать будет уже нечего.
   Самые многочисленные митинги собирались в Лужниках возле стадиона на площадке для обучения автомобильному вождению. Первый состоялся перед открытием Съезда, в конце мая. Заехал туда, возвращаясь с дачи. Ближайший к метро туннель под железнодорожной насыпью милиция перекрыла и направляла поток людей в следующий туннель, выделенный для прохода. Я долго шел вместе с публикой по тротуару вдоль насыпи, из-за которой можно было хорошо слышать все произносимые речи. Выступали известные диссиденты Якунин и Орлов.
   Когда я вышел на площадку, то увидел, что толпа там собралась гигантская. На противоположной стороне, на фоне деревьев, поставили трибуну и автобусы с усилителями. (В газетах потом писали, что пришло сто или двести тысяч.) Некоторые пытались взобраться на насыпь, где лучше видно. Милиция оттуда гоняла во избежание попадания под поезд. Даже сами организаторы митинга в промежутках между речами призывали присутствующих уважать законные требования. В центре площадки, внутри ограды из металлических барьеров на куче одеял лежал армянин, объявивший сухую голодовку за присоединение Карабаха к Армении. Неофициальной прессой торговали в открытую. (В других местах, даже на Пушкинской, милиция этому препятствует.) Флаги были в основном трехцветные российские, с примесью украинских и литовских, а также черные анархистские и андреевские. (Какая-то организация не без наглости объявила дореволюционный морской флаг своей собственной символикой.) На первый митинг принесли единственный красный флаг, но явно по недоразумению, потому что на последующих митингах красных флагов не было видно вообще.
   Знаменитым разоблачителям высокопоставленных жуликов Гдляну и Иванову в виде исключения давали слово без ограничений времени. Один раз они говорили час подряд, но люди слушали с неослабевающим вниманием.

   Сегодня народу на митинг пришло еще больше, чем на предыдущие. Тысяч триста. От трибуны почти до самой насыпи люди стояли впритык друг к другу. Среди прочих выступил Ельцин. Критиковал зажравшееся и оторвавшееся от народа партийное руководство. Наседал и на самого Горбачева, хотя и не так враждебно. Насчет более ранних периодов советской истории Ельцин высказывался достаточно сдержанно, а об афганской войне сказал: "Ввод войск в Афганистан был ошибкой". "Преступлением!" закричал кто-то из толпы. Но остальные слушатели недовольно зашумели, чтобы он не перебивал.
   Закончился митинг около десяти вечера, когда стало темнеть. Расходились при свете фонарей по длинным аллеям. (Съезд закрылся, поводов помитинговать некоторое время не будет - надо намитинговаться впрок до упора.) Погода сегодня, как и все эти две недели, была сухая и жаркая, градусов тридцать; и вечер тоже очень теплый.
   Во время каждого митинга на некотором отдалении от основной массы слушателей стояли патриотические агитаторы. Вокруг них собирались кучки любителей поспорить. Одни патриоты были упертыми сталинистами, другие коммунизм отвергали, причем характерно, что ругали не столько Сталина, сколько Ленина. Один был одет в черную футболку с двуглавым царским орлом и надписью, явно пародирующей "Возмездие" Блока:

   Тогда была свободна Русь
   И три копейки стоил гусь!

   И те, и другие обвиняли ораторов и их слушателей в работе на ЦРУ и в еврейском происхождении. Я в таком случае обычно говорил, что я сам с ораторами тоже не во всем согласен. (В особенности с пресловутой борьбой с привилегиями. Не с привилегиями следует бороться, а, напротив, за привилегии: наподобие того, как в средние века вольности дворянства постепенно распространялись на остальные слои населения.) Но ведь вы фактически утверждаете, говорил я им, что человек, критикующий что либо в нашей жизни - непременно еврей. Справедлива эта критика или нет - другой вопрос. Стало быть, из ваших слов следует, что русского ты хоть говном накорми - он лишь оближется и добавки попросит. А еще именуетесь "патриотами". И здесь я поднимал глаза к небу и изрекал, пародируя их характерные фразы и интонации: "Можно ли так ненавидеть собственный народ?!"
   Один патриот сравнил эти митинги с исчислением двенадцати колен Израилевых в Библии. (Они тоже собрались сотнями тысяч - теперь я знаю, как это выглядит.) Затем он рассказал новый вариант старого анекдота: "...И колено Иудино тоже все на митинге? А кто же в лавке остался?" А другой, человек более интеллектуальный, сказал, что происходящее теперь в СССР напоминает ему Чехословакию 1968 года. (Был он там, что ли?) "А откуда же придут танки? Из Китая, наверное?" "Скорее всего, что ниоткуда". "Тогда непонятно, чего вы боитесь?" Он не смог ответить ничего путного.
   Сегодня по дороге к метро я случайно услышал скептическую фразу из разговора в толпе: "Вот так и возникают наполеоны". (По поводу восторженной встречи Ельцина.)
   ...Весной и летом 1917-го года народ тоже собирался толпами на каждом перекрестке, говорил и, казалось, не мог наговориться. Описано это в сотнях книг - от "Школы" Гайдара до "Доктора Живаго" Пастернака. "И не то, чтобы говорили одни только люди. Сошлись и собеседуют звезды и деревья, философствуют ночные цветы и митингуют каменные здания".
   Но, как выяснилось, народ тогда сумел наговориться очень быстро. Уже осенью того года на смену разговорам пришла стрельба. Пришло возмездие. "Преступление мысли не ведет к смерти, оно есть смерть" (Оруэлл, "1984"). "Я тебя породил, я тебя и убью! - сказал Тарас и, отступивши шаг назад, снял с плеча ружье". (Гоголь) "...И почти в тот же миг - выстрел! - слишком поздно или слишком рано. Еретическая мысль, ненаказанная, нераскаянная, станет недосягаемой для них навеки. Они прострелят дыру в своем идеале". (Оруэлл)
   Ну ничего, до осени еще долго, лето только начинается...

   ---
   (24) Напоминает также подобную сцену из "Холодного лета 53-го".


   2.4. 24 августа 1989 года

   Сегодня поехал на дачу в девять утра: забыл, что по будням на железной дороге перерыв до полудня. Нужно было ехать или не позже восьми, или в одиннадцать. Купив на вокзале билет, поехал на Пушкинскую и зашел в магазин за продуктами. За сыром стояла очередь на несколько часов. А в табачных киосках не было ничего, кроме "беломора".
   Видел наклеенную на стене редакции "Московских новостей" листовку: краткое сообщение о вчерашней демонстрации. (По поводу пятидесятой годовщины договора о дружбе Сталина с Гитлером и последовавшего затем присоединения Прибалтики.) Забрали несколько десятков человек, некоторых избили, причем одному из них проломили голову.

   Вчера пришел за час до назначенного времени. Выйти из метро можно было только через Чеховскую. Площадь была уже полностью оцеплена. Возле выхода стояли железные барьеры и милицейские автобусы. На Тверскую вышел через анфиладу проходных дворов. (Вроде той, которую главный персонаж фильма "АССА" видит в своем предсмертном сне.) Чтобы скоротать время, сходил в ГУМ, где купил за 39 рублей карманный радиоприемник с УКВ и КВ диапазонами. (25)
   Вернулся обратно. Переход на Тверской бульвар был тоже закрыт. Дошел до Никитских ворот. Оттуда по бульвару можно было пройти обратно к Пушкинской. Это несколько напоминало западню. По дороге видел все больше и больше людей неформального облика. Некоторые со значками или со свернутыми в дудочку плакатами.
   Заслон стоял в самом конце бульвара, за детской площадкой. Собралась толпа в несколько тысяч. В семь вечера какой-то человек, представившийся прибалтийским деятелем, начал речь: "Спасибо вам, что вы такие смелые и пришли нас поддержать. Пока что мы не пользуемся методами Организации освобождения Палестины, но если они не отступят, то мы пойдем по этому пути!" Раздались жидкие аплодисменты, но больше было свиста и недовольных криков. (Шумели, видимо, как евреи, так и принципиальные противники насилия.) Неловкость устранил прибежавший ОМОН: оратора схватили и уволокли, а вместе с ним еще нескольких человек, державших плакаты.

   Сегодня с утра в Москве было солнце, но в три часа, когда я приехал на дачу, все небо покрылось тучами. Вскоре пошел дождь, все сильнее и сильнее. Похолодало градусов до тринадцати. Пока было светло, я выпиливал детали каркаса для строительства дома. Работал под навесом перед сараем. В десятом часу, когда стало темнеть, пошел в сарай ужинать. На улице к этому времени стало еще холоднее, дождь не переставал.
   Весь вечер слушал "Свободу" по новоприобретенному радиоприемнику. Кроме того, читал неофициальную прессу, купленную утром на Пушкинской площади. Помимо российских газет, изготовляемых кустарным способом на ксероксе, там продают газеты, привезенные из Прибалтики, где их легально печатают в типографиях. В рижской "Атмоде" напечатали проект конституции независимой Латвии и очень неприличную и очень грустную поэму Тимура Кибирова:

   Тройка мчится, тройка скачет
   в рыжей жиже по весне,
   злого ямщика хуячит
   злой фельдъегерь по спине.

   По долинам и по взгорьям,
   рюмка колом, комом блин.
   Страшно, страшно поневоле
   средь неведомых равнин!..


   Сегодня обнаружил в продаже неизвестное мне раньше издание - "Российские ведомости". Сто страниц ксерокса на плохой бумаге. Оригинал сделан не на принтере, а на пишущей машинке. Направление русское национальное, но без крайностей. (Правда, в одной статье красноармейцы обзываются "красноеврейцами".) Много статей на православные темы. (В основном про убийства священников во время революции и в тридцатые годы.)
   Журналом торговал пожилой человек бомжеского облика с черной повязкой на одном глазу. Он сказал мне, что в журнале есть его статьи под псевдонимом. Открыл на тех страницах и поставил автографы. (Его фамилия Булев.)
   Написал про свое бегство в Китай в начале шестидесятых годов. Пояснил, что тогда он считал китайцев единственными серьезными противниками Советской власти - в отличие от ожиревших западных демократий. Но обнаружил, что в Китае жизнь еще хуже. Советским Союзом они действительно недовольны, но лишь за то, что коммунизм в СССР строят недостаточно интенсивно. Нищета в Китае такая, какой у нас не было даже во время коллективизации. Булев потребовал возвращения в СССР и китайцы передали его советским пограничникам.
   В другой статье рассказывается про восстания против большевиков на Урале. Булев с похвалой отзывается об истинно народном укладе жизни уральских рабочих. Петроградские и московские рабочие жили почти на европейский манер: получали хорошую зарплату и без проблем переходили с работы на работу. А уральские заводы испокон веков выделяли рабочим участки земли, с которых они кормились. (Булев особо отметил, что даже Советская власть после многих неудачных экспериментов была вынуждена воспроизвести этот тип хозяйства.) По этой причине (как считает Булев) крупные города поддержали большевиков, а на Урале началось восстание.
   Получки рабочим не хватало даже на покушать, причем не только после семнадцатого года, но и до этой знаменательной даты. Вот и весь уклад. Типичное крепостное право: мужик работает на барина не за зарплату, а за право кормиться с выделенного ему барином участка земли. Не понимаю, против чего восстали уральские рабочие. И еще не понимаю - отчего же Булеву Советская власть так не нравится, если при ней сохраняются традиционные народные уклады? И Китай почему так не понравился?
   Читал однажды (26), что Форд во время кризиса тоже собирался принудить своих рабочих заниматься сельским хозяйством на индивидуальных участках, пока на заводах нет работы. Но кризис кончился и это осталось лишь в проекте.
   ---
   (25) После демонстрации сидел на скамейке и слушал, выдвинув антенну. Кто-то принял меня за стукача с передатчиком.
   (26) И.Ильф, Е.Петров, "Одноэтажная Америка"


   2.5. 18 сентября 1989 года

   В года мытарств, во времена
   Немыслимого быта
   Она волной судьбы со дна
   Была к нему прибита.

   Пастернак, "Доктор Живаго"


   Вот и осень пришла, а обстановка в целом спокойная (27), по крайней мере в сравнении с той, какую можно было ожидать по аналогии с летом и осенью 1917-го года. ("Прошел август, кончался сентябрь. Нависало неотвратимое <...> предрешенное, которое носилось в воздухе и было у всех на устах". "Доктор Живаго") Все везде тихо, за исключением окраин империи - Средней Азии и Кавказа. Раньше каждое лето я ездил на Черное море, последние два года - в Пицунду. В этом году никуда не поехал - и не пожалел об этом. В августе местные жители принялись делить Сухумский университет. С помощью огнестрельного оружия выясняли, на каком языке вести в университете преподавание, на грузинском или абхазском, (28) причем в самый разгар курортного сезона. Сколько денег на этом потеряли, болваны. (29) Знакомые, которые поехали туда в этом году, рассказывали, что в самой Пицунде обстановка была спокойная, но в магазинах моментально пропали все продукты, даже хлеб. Перестали ходить автобусы и поезда. За несколько суток по железной дороге прошел всего один поезд со сплошь разбитыми стеклами.
   Несколько дней назад в какой-то итальянской газете была статья про то, как Ельцин пьянствовал и безобразничал во время заграничной поездки. Пил все подряд и из любой посуды, вплоть до пластмассовых стаканчиков для бритья. Советские газеты статью сразу с удовольствием перепечатали. Ответная реакция была весьма бурной. На Пушкинской площади народ толпился даже днем. (30) Номера газет с этой статьей подвергали публичному сожжению, а также повешению на стене вверх ногами.
   Раз или два в неделю прихожу на Пушкинскую и покупаю неофициальную прессу. Торговля там идет вовсю. Иногда появляется милиция и арестовывает торговцев. Издания предпочитаю умеренно-либерального направления. ("Гражданское Достоинство" или "Панораму".) Марксистских и анархистских не переношу. Радикально-демократические, типа "Свободного слова", тоже порядком надоели. У патриотического лагеря регулярных массовых изданий еще не появилось. Встречаются только неумные по содержанию листовки, написанные в нестерпимо пафосном тоне. "Напрасно великий русский народ думает, что границы нашей страны на замке от идеологической заразы".
   Часто не удерживаюсь и начинаю спорить с каким-нибудь патриотом поумнее. Занятие, конечно, достаточно экзотическое - стоять на улице посреди тротуара и трепаться. Но, думаю, экзотики в этом не больше, чем, допустим, в шахматных или карточных поединках на свежем воздухе. Дело вкуса. Тоже, кстати, есть свои правила. Например, когда оппонент переходит на личности (начинает обзывать собеседника фашистом, коммунистом, евреем, слишком молодым или слишком старым, сотрудником ЦРУ или КГБ), то можно считать, что он капитулировал.
   Мой сегодняшний собеседник еврейского вопроса не касался. Ругал лишь Америку и вообще западные страны.
   Я в ответ принялся обстоятельно сравнивать уровень жизни в двух Кореях и в двух Германиях.
   "Конечно, если вы считаете, что материальные блага для человека самое важное..." - начал он, а я перебил:
   "Давайте уж мы с вами позволим самому человеку решать, что важнее для него лично... И, кстати, объясните наконец доступно, что вы нам предлагаете взамен материальных благ?" Он что-то начал говорить, но я не слушал: "Вообще-то идеальным местом в этом смысле была Германия 50-х годов. Каждый немец тогда мог выбрать себе общественный строй по вкусу. Перешел из Восточного Берлина в Западный (или наоборот) - и все. А они испугались, что весь народ у них разбежится, коммунизм некому будет строить - и построили Берлинскую стену. То есть уже тогда фактически признали свое поражение".
   "Но неужели Россия тоже должна выбирать между американизмом и коммунизмом? Неужели вы, молодой человек, не верите в возможность особого русского пути?" (Назвал меня "молодым человеком", хотя сам был не намного старше меня. И что такое, кстати, этот таинственный "американизм"? Видимо, у них просто не укладывается в сознании, что может существовать государство без официальной государственной идеологии.)
   "А почему я обязан во что-то верить? Снова кота в мешке нам подсовывают. И снова в масштабе всей отдельно взятой страны. Нет, вы лучше сначала сами испробуйте на себе или, лучше, на крысах... Хотя в принципе я это дело горячо одобряю. Особый путь, сочетание лучших сторон социализма и капитализма. Проще говоря, чтобы работать как в Совке, ну а получать как в Америке".
   Здесь мой собеседник стал делать страшные глаза и причитать: "Вы не русский! Вы не русский!"
   "То есть почему это сразу вдруг не русский? Вам, что ли, паспорт показать? А, может быть, что-нибудь еще?.. Только вы знаете, я не собираюсь сейчас обсуждать вопрос о моем происхождении. Я считаю обсуждение этой темы нецелесообразным".
   Я продолжал беседу спокойным голосом, а он бесился все сильнее: "Вы не любите русский народ!"
   "В точности как у Булгакова. Только в его времена оппонента обвиняли в том, что он не любит пролетариат..."
   После этого краткого, но эмоционального разговора я уже собирался ехать домой и тут увидел стоявшую неподалеку Розу. (На куртке у нее был значок с изображением морячка, рвущего на себе тельняшку, под которой у него наколот адмиралтейский кораблик. И подпись "Я из Питера!")
   С Розой познакомился на прошлой неделе на сборище у Дебрянской. Немного поговорили, идя в метро.
   Она сказала: "Вообще-то я сюда очень редко хожу".
   А я ответил: "Ну и правильно".

   ---
   (27) Собрался Верховный Совет, избранный летом на Съезде. Избрали почти сплошь консерваторов и они чуть было не приняли закон, запрещающий все посреднические кооперативы. Одни мой знакомый очень возмущался: "Абалкин <умеренно прогрессивный экономист> долдонит что-то, генералы рычат, а Мишка <Горбачев>, как дурак, хихикает!"
   (28) В Новоафонском монастыре, который я посещал в 1988-м году, видел стенд про историю религии в Абхазии. Религии как таковой там был посвящен только первый абзац, а затем на протяжении всей статьи авторы прорабатывали абхазский вопрос. Грузинский народ нес Кавказу и всему миру христианскую цивилизацию, а абхазы упорно этому сопротивлялись и в духе своих дикарских обычаев норовили поклоняться камням и собакам. Очень напоминает то, как у нас некоторые имеют привычку с любой темы разговора неизбежно переходить на евреев. Только там у них не евреи во всем виноваты, там виноваты абхазы. (Но я не предполагал, что все это даст такой быстрый и печальный результат.)
   (29) В 1987-м году жилье (койка в клоповнике) там сдавали по 2 рубля в сутки с носа, а в 1988-м - уже по 3 рубля.
   (30) Все прошедшее лето возле редакции "Московских новостей" происходили топтания и треп на политические темы. Но обычно (за исключением времени Съезда депутатов) только по вечерам.


   2.6. 30 октября 1989 года

   Начало сегодняшней демонстрации объявили на шесть вечера. Цепочка со свечами вокруг здания КГБ. Я пришел только в полседьмого. Демонстранты с флагами и плакатами уже двигались колонной вдоль "Детского мира". Впереди под огромным трехцветным флагом шла Новодворская со своей компанией.
   На проспекте Маркса шли по тротуару. На Неглинной автомобилей было гораздо меньше. Вышли на середину улицы. Впереди ехал милицейский автомобиль с моргалкой. Милиция почему-то не пыталась пресечь беспорядок, а напротив - расчищала дорогу колонне. На Кузнецком прошли мимо туристического автобуса. В нем сидели люди кавказского вида, наверное армяне. Увидев колонну, они высунулись из окон и закричали: "Ура! Мы с вами!" Свернули на Пушкинскую улицу. Милицейский автомобиль по-прежнему ехал впереди. Когда проходили мимо Института марксизма-ленинизма, люди в голове колонны начали скандировать: "Долой ленинизм!". Многие демонстранты поддержали. Потом слева по курсу оказалось здание всесоюзной прокуратуры и лозунг изменился: стали кричать: "Позор палачам!".
   Когда дошли почти до Бульварного кольца, колонна остановилась. Поперек улицы стоял строй ОМОНа в белых касках. Люди, шедшие впереди колонны, не сбавляя шага, пошли прямо на ОМОН. Их сразу схватили и уволокли. Толпа закричала: "Фашисты!", а кто-то крикнул: "ОМОН! Переходи на сторону народа!" Несколько человек сели или легли на землю. ОМОН тут же уволок и их. Из толпы бросили чем-то по крыше милицейского автомобиля.
   Я оказался у запертых дверей театра. За стеклами можно было разглядеть людей в форме - не то в милицейской, не то в военной.
   Какая-то девушка, стоявшая рядом со мной, сказала: "В Тбилиси демонстранты тоже пытались укрыться в театре. Но там, по крайней мере, двери были открыты". Я не успел ей ничего ответить, а она продолжала: "Вы так культурно себя ведете, вы наверное из партии кадетов?"
   (На днях я читал в своем любимом "Гражданском достоинстве", что его редакция собралась учредить такую партию. Ни в коммунизм, ни в особый русский путь абсолютно не верят. Однако не считают это достаточным поводом, чтобы устраивать свалки с милицией.) "Да вообще-то нет. Но собираюсь как-нибудь туда сходить".
   Тут ОМОН начал двигаться на толпу, меня от той девушки оттеснили и больше я ее не видел.
   Обходным путем дошел до Пушкинской площади. Сначала я стоял на балконе кинотеатра, откуда все было отлично видно. Вдоль тротуаров, огороженных барьерами, стояла толпа. Многие держали зажженные свечи. Время от времени кто-нибудь взбирался на телефонную будку у кафе "Лакомка" и начинал махать флагом, бросать в толпу листовки или говорить речь. Тут же подбегал ОМОН, оратора стаскивали и уволакивали. На предыдущих демонстрациях, говорят, эту знаменитую будку тоже каждый раз использовали в качестве трибуны. Потом на балконе появилась милиция и согнала всех вниз.
   Возле витрины кинотеатра стоял молодой человек с отчетливо дебильным лицом. Рядом с ним на стекло был наклеен отпечатанный типографским способом плакат. Список Совнаркома с указанием национальностей и подлинных фамилий. Все члены Совнаркома оказались сплошными евреями. Даже у Ленина настоящая фамилия была вовсе не Ульянов, а Бланк. Не евреем был только Сталин, который и в самом деле грузин. Молодой человек зачитывал вслух содержание своего плаката, а от себя добавлял, что и сегодняшнюю демонстрацию тоже организовали евреи.
   Подошел милиционер и, к возмущению окружающих, никаких репрессивных мер против него не предпринял, только посоветовал не разбить случайно витрину. (Других демонстрантов с плакатами сразу хватали.)
   Кто-то из толпы сказал, что пакт о ненападении коммунистов и фашистов действует, оказывается, до сих пор. И все засмеялись. Я процитировал фразу из кинофильма: "Кто ж его посадит - он же памятник!" (Прозвище членов патриотического общества "Память".) Она тоже вызвала смех.
   Домой пошел только в десятом часу вечера.

   Из знакомых видел Дюдюкина. Рассказал, что когда строй ОМОНа двинулся на демонстрантов, он оказался в самой гуще и упал. По его спине пробежалось не менее пяти человек, а милиция ударила по ноге дубинкой. Говорил он об этом с явным удовлетворением. "Вот тебе и перестройка, вот тебе и гласность!" Как у него дела с изданием газеты, спросить забыл.
   Однажды у Дебрянской я давал присутствующим читать анекдоты моего сочинения. Они всех привели в восторг и даже сама Дебрянская, обычно очень мрачная, неожиданно засмеялась и пообещала, что напечатает их в своей газете. Предупредила, что против газеты завели уголовное дело по статьям о хулиганстве и порнографии. (За напечатание похабного стихотворения о Ленине.) В связи с этим предложила мне придумать себе псевдоним. Я собрался с духом и от псевдонима отказался. Вскоре Роза познакомила меня с Дюдюкиным и посоветовала показать анекдоты и ему тоже. Дюдюкин издает неофициальную сатирическую газету под названием "Советская моралька". Неделю назад я встретился с ним в метро. Анекдоты ему очень понравились. Пожалел, что ближайший номер он уже отдал в печать и они туда не попадут. Но в следующем номере напечатает обязательно.


   2.7. 14 декабря 1989 года

   Сегодня, как всегда по четвергам, был у Дебрянской. Опять пришли две американские студентки, изучающие в Москве русский язык. Одеты они достаточно вызывающе. Выделяются даже на фоне остальных присутствовавших. Особенно одна из них, Лора. Здоровенные ботинки, штаны типа мужских кальсон, десяток значков на груди и по три серьги в каждом ухе.
   Обе придерживаются очень левых убеждений, левых в западном смысле, то есть чуть ли не коммунистических. У нас же "левыми" обычно называют тайных или явных противников коммунизма. Где в Америке низ, там у нас верх, а где лево - там право. Иногда возникают споры и конфликты: например, когда они стали рассказывать об американской бедноте, один человек психанул и стал кричать на них: "Да я лучше всю жизнь там у вас буду бездомным и безработным..." Я же спокойно уточнял подробности. В Америке и в других западных странах существуют так называемые сквоттеры - люди, захватывающие пустующие квартиры. Я рассказал, что недавно на Пушке какой-то патриот коммунистической направленности требовал передать в общественную собственность все личные автомобили, кооперативные квартиры, а также дачи. "Не понимаю, - сказал тогда я ему, - о чем спор. Дачи руководящих деятелей, так называемые спецдачи, числятся государственными. Хотя они вряд ли вам их отдадут. Неужели вы собираетесь национализировать дачи простых советских граждан?" Не дожидаясь ответа, я пригрозил тому патриоту вооруженной самообороной. (Упоминание об этом Лору явно шокировало.) "Да, видимо, все же придется мне покупать ружье. Дача еще недостроена, только фундамент и каркас, а вы на нее уже свою пасть разинули. Даже Уголовный кодекс допускает самооборону в ответ на угрозу жизни и здоровью. А как еще вы собираетесь конфисковать недвижимое имущество, без угрозы-то? Политинформации, что ли, читать? Да видал я ваши политинформации знаете где?"
   Студентки рассказали и другие любопытные вещи. В Америке в некоторых отсталых провинциальных штатах гомосексуализм до сих пор запрещен. Даже в прогрессивном Нью-Йорке есть дискриминация. Я поинтересовался, какая. Они объяснили, что если умирает один из членов гомосексуальной пары, то овдовевшему партнеру не выплачивают пособие на погребение и не дают на работе отпуск, что положено в случае смерти натурального супруга. Насчет гомосексуальных браков я их полностью поддержал. "Устраивают же спортивные соревнования для инвалидов. Даже если считать это дело заболеванием, то больным надо дать шанс почувствовать себя здоровыми людьми. А вот насчет усыновления детей следует подумать. Можно, наверное, без ограничений усыновлять каких-нибудь негритят из Эфиопии, которые все равно с голоду помрут..."
   Они выступают также против запрета абортов. В ознаменование этого носят значки с перечеркнутым изображением одежной вешалки. (С ее помощью, оказывается, какая-то женщина попыталась сделать себе аборт в домашних условиях и погибла.) Я спросил (возможно, не очень вежливо): "У вас там в Америке, что - презервативы тоже в дефиците?"
   Через несколько дней студентки собираются возвращаться к себе в Америку. Левизна - левизной, но и Рождество тоже нужно отметить. С Лорой обменялись на прощанье адресами. (31) Она подарила мне несколько значков, большей частью антиамериканских (типа "US out of El Salvador!"), а я сделал подарок тоже "с подтекстом" - машинописное Евангелие от Иоанна. Чисто советский сувенир. Собственноручно отпечатал и переплел его несколько лет назад, когда религиозные издания были в дефиците.
   Потом я вместе с Розой брошюровал издаваемую Дебрянской газету. Ее легально печатают в Литве в типографии и привозят в виде огромных кип бумаги. Остальные присутствовавшие помогать нам поленились, хотя заняты особенно не были - разговаривали и курили.
   Как сообщают распространители неофициальных изданий, политические газеты раскупаются сейчас уже плохо. Многие перестали выходить. "Советской моральки", где должны были быть напечатаны мои анекдоты, я в продаже уже давно не вижу. Вероятно, тоже закрылась.
   Расходились, как обычно, небольшими группами. Исключительно для того, чтобы не создавать пробки в прихожей, а вовсе не ради конспирации. Раньше, говорят, во время сборищ к Дебрянской иногда приходила милиция и проверяла документы присутствующих. И на другие подобные тусовки тоже приходили. Но это прекратилось больше года назад.
   Я пошел в компании с Розой и американскими студентками. К нам пристроился мальчик Саша, наглый и глупый до невозможности. Я и Роза расспрашивали студенток про Америку, а Саша всю дорогу выяснял один вопрос: нет ли у них с собой долларов и не согласятся ли они продать их ему не за официальные 60 копеек, а за целых 3 рубля. (Неофициальный курс доллара теперь около двенадцати рублей.) К сожалению, у меня не было с собой ни одного доллара, а то я обязательно предложил бы его Саше: "Вот тебе доллар, давай свои три рубля и катись отсюда колбасой!"
   Попытался втолковать студенткам, что так называемая квартплата в СССР, "самая низкая в мире", - является не квартплатой в обычном понимании этого слова, а чем-то больше напоминающим налог на недвижимость, которая у человека уже имеется. "Ведь если там у вас кто-нибудь заявит, что он будет платить этот налог, если ему предоставят в собственность дом, то над ним только посмеются".
   Чего я никогда не понимал в иностранных "левых" - того, что их вполне понятное критическое восприятие американской действительности перерастает в восхищение Совком. Все равно, как если бы я на почве недовольства советским образом жизни начал бы восторгаться Анголой или Камбоджей и доказывал бы африканцам и азиатам, что в СССР тоже плохо. Можно объяснить это тем, что Советский Союз находится как бы посередине двух полюсов уровня жизни. Грубо говоря, у нас хуже чем в Америке, но лучше чем в Африке. (У меня создалось впечатление, что у нас с этой шкалой согласны, в принципе, все - и "правые", и "левые", только "правые" пытаются доказывать, что хорошо - это, на самом деле, плохо, а плохо - это хорошо.) Западная же Европа и Америка находятся на самом полюсе: тоже не рай, конечно, но все другие предлагаемые варианты определенно хуже. И от этого некоторые тамошние граждане могут потерять ориентацию, как теряет ее магнитная стрелка на полюсе...
   В метро Роза рассказала, как она весной прошлого года назад ездила в Калифорнию с проездом через Нью-Йорк. Все очень понравилось, кроме самого Нью-Йорка. "Хуже, чем Москва?" - спросил я и она, немного подумав, ответила, что хуже. (Калифорния, однако, понравились ей значительно больше. В том апреле в Калифорнии, кстати, было не намного теплее, чем в Москве.)
   Оказывается, она училась тоже на физфаке, на курс младше меня. "Весь физфак уже уехал". Я возразил: "Ну так уж и весь!"

   ---
   (31) В русском варианте ее адреса была забавная ошибка: "Нью-Юрк".


   2.8. 29 декабря 1989 года

   Сегодня Дебрянская устраивала "сольную демонстрацию" на Красной площади. Я пришел туда в 14:40, за 20 минут до назначенного времени. С работы можно было уйти вполне законно из-за короткого дня по случаю Нового года. Увидел, что площадь частично перегорожена железными барьерами. Пройти от Исторического музея к Лобному месту пока было можно. Удивился - неужели барьеры выставили именно из-за Дебрянской. Сколько почета бедной Жене. У Василия Блаженного стояли человек десять из наших, в их числе Роза. Рядом я заметил несколько топтунов в пышных шапках.
   Ровно в три откуда-то появилась Дебрянская, подошла к Лобному месту и стала разворачивать плакат. Тут же к ней подбежал милиционер и схватил ее сзади за локти. Женя стала вырываться и они некоторое время кружились по площади, точно в вальсе. К ним подошел один из топтунов, оказавшийся либералом: "Да вы дайте людям почитать, что там у нее написано." Милиционер послушно выпустил Женю, она развернула плакат. "Я оштрафована на 1000 рублей за выступление против режима Чаушеску. Горбачев! Ты все еще за Чаушеску?" (Вчера у нее дома рисовали этот плакат не без моей помощи.) Потом милиция и топтуны увезли Женю на милицейской машине. Кроме нее, из наших забрали двух человек. Один огрызался с топтунами, а другой фотографировал происходящее.
   Накануне Женя обзванивала корреспондентов - иностранных и советских, официальных и независимых. Сообщала о намеченной демонстрации. Но сегодня я никаких корреспондентов на Красной площади не увидел. Скорее всего, такие зрелища им уже надоели. Прохожие тоже обратили мало внимания. Собралась толпа человек пятьдесят, но скоро разошлась.
   Потом я, Роза и еще несколько человек пошли в отделение милиции в переулке за ГУМом, куда увели Женю. Отделение секретное или вроде того: вывески возле входа не имеется. Кто-то сходил туда на разведку, вернулся и сообщил, что Женя сидит там арестованная, ей собираются навешивать очередной тысячный штраф.
   "Сутки" Жене не дают как матери двоих малолетних детей, в отличие от бездетной Новодворской, которую сажают после каждой демонстрации. Зато Дебрянской после каждой демонстрации к общей сумме штрафов аккуратно добавляют новую тысячу. (Такая дикая сумма определена год назад Указом Горбачева о проведении демонстраций.) Недавно к ней приходила милиция описывать имущество для погашения задолженности. Кроме мебели явно нетоварного вида, у нее имелись только неисправный телевизор и пишущая машинка. На машинку Женя предъявила квитанцию, что она взята напрокат. Обнаружили и описали подаренный иностранцами факсовый аппарат. Предназначен он для передачи текстов и изображений по телефону. Его можно использовать также для копирования, хотя Женя строго запрещает это делать. Аппарат печатает на специальной бумаге, которую нигде не купишь, после того, как ее запас закончится. Стоит аппарат несколько сотен долларов, так что если его оценить не по курсу "Известий", а по черному, - то сумма с запасом покроет все штрафы.

   Предыдущий штраф Женя получила в ноябре за демонстрацию у румынского посольства. Я тогда тоже там был - пришлось ускакать с работы. Было пасмурно, шел дождь со снегом. Долго ехал на троллейбусе от метро Киевская. Посольство огородили железными барьерами, перед которыми стояли человек сто, в их числе много личностей, которые не пропускают ни одной демонстрации, а когда демонстраций нет - ежедневно топчутся на Пушкинской. Из здания посольства никто не вышел. Все окна были плотно завешены шторами.
   Роза тогда тоже пришла. Я полушутя предложил на следующую демонстрацию принести бутылку румынского вина и вылить ее на землю перед воротами посольства в знак протеста. За год даже при нынешнем дефиците можно, думаю, раздобыть вино именно румынское. (Демонстрации против Чаушеску традиционно проводятся каждый год в ноябре.) "Если Чаушеску продержится еще год" - сказала Роза. А может быть (точно не помню), эту фразу, оказавшуюся пророческой, сказал я сам.
   Потом появилась Дебрянская и с ней еще несколько человек, развернули плакаты. Через две минуты приехали автобусы с ОМОНом. Увели в автобусы всех, державших плакаты, а кроме того, какого-то не вполне нормального человека, кричавшего ОМОНу "фашисты!" (Он явно преувеличил: действовал ОМОН на этот раз относительно культурно.) И еще загребли панка с бритой головой и в куртке с заклепками. Розу тоже забрали, точнее, она сама подошла к автобусу и села рядом с Женей. Потом Роза рассказывала, что обращались с ними вежливо и через три часа выпустили, присудив всем штрафы. (Розе, как задержанной впервые, - пятьдесят рублей, а Дебрянской - очередную тысячу.)
   Та демонстрация (в ноябре) вышла грандиозная, если оценивать ее не по количеству участников, а по результатам. Вся так называемая Восточная Европа (32) рассыпалась с треском в ближайшие же недели. (33) Самый бурный характер события приняли именно в Румынии. Произошла революция в классическом смысле этого слова - со стрельбой на улицах и казнью главы государства вместе с членами семьи. А что мне показалось верхом издевательства - перед расстрелом Чаушеску померили давление. Как будто его в космос посылают, а не расстреливают. А потом и его, и жену показали уже мертвых. Жили дружно и умерли, как говорится, в один день. Надо же такое придумать - давление перед расстрелом померить...

   ---
   (32) Этот термин всегда оскорблял мои патриотические чувства. Если Польша с Венгрией - Восточная Европа, то мы сами кто? Западная Азия, что ли?
   (33) Когда неделю назад на Пушкинской один оратор начал рассуждать о "преимуществах системы социализма", я не удержался от комментария: "Какая такая система? Нету ведь больше никакой такой системы. Вы прямо как Остап Бендер, который по привычке именовал себя миллионером даже тогда, когда никакого миллиона у него уже не имелось".


   Приложение


   30 октября. Ни один советский календарь не выделяет эту дату. И до недавнего времени отмечали ее лишь в узком кругу так называемых инакомыслящих. Сегодня картина иная. ДЕНЬ ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННОГО в Москве отмечали не только "неформалы" - на улицы вышли тысячи людей. Состоялась манифестация у здания КГБ на Лубянке - организованная обществом "Мемориал",- проведению которой власти не препятствовали, несмотря на то, что у организаторов не было официального разрешения... Однако события того дня имели грустный финал: когда группы демонстрантов двинулись от Лубянки к Пушкинской площадь, где должен был состояться митинг, объявленный Демократическим Союзом, путь им преградили отряды милиции и "спецназа". В ход были пущены резиновые дубины...
   ...В газетах следующего дня говорилось, что действия милиции были спровоцированы экстремизмом демонстрантов. Это ложь. Я находился на площади с момента начала событий и могу засвидетельствовать: беспорядки творила сама милиция. Писали: задержано сорок человек. Но никто не подсчитывал, сколько случайных людей получили увечья и ушибы. Лично я никаких провокационных плакатов не видел. Кричали, конечно, разное - но оскорбления летели в ответ на дубинки.

   "Гражданское Достоинство", N 34, 3 ноября 1989 года



   III. 1990 ГОД

   Земной перрон! Не унывай
   И не кричи: для наших воплей он оглох.
   Один из нас поехал в рай.
   Он встретит Бога там, ведь есть, наверно, Бог!

   Высоцкий


   3.1. 3 апреля 1990 года

   К Дебрянской я уже месяц как не хожу. Да и вся ее прежняя компания явно расстроилась. С конца прошлого года она носилась с идеей организовать союз сексуальных меньшинств. Однажды мальчик Саша показал мне на двух девушек, которые сидели напротив, прижавшись друг к другу. "Вон про тех говорят, будто они лесбиянки. А какие они лесбиянки? Да я одну из них недавно ебал, только не помню, какую". Я ответил: "Видимо, именно после этого они и решили стать лесбиянками. И правильно сделали, откровенно говоря".
   На тусовках стал появляться Роман Калинин, главный советский гомосексуалист, а также несколько его единомышленников. Полная ерунда, будто все гомики косят под женщин. Это называется совсем по-другому - транссексуализм или трансвестизм. Я уже начал немого разбираться в этих вопросах. А насчет гомиков у меня создалось противоположное впечатление. Что они как бы являются мужчинами на 200%. Не терпят ничего женского ни рядом с собой, ни внутри себя.
   Однажды Женя откровенно призналась, что политика скоро всем наскучит, если уже не наскучила. А защита меньшинств - тема еще не разработанная. И Женя, похоже, оказалась права: она начинает завоевывать определенную популярность, в том числе за границей. Кроме факсового аппарата, у нее появилась два компьютера, одни из них портативный, а также иностранный телевизор и мебель. Во время моих последних посещений ее квартиру было просто не узнать. Подарили все это, насколько я понял, тоже зарубежные единомышленники. Женя является теперь кем-то вроде сопредседателя от лесбиянок. (Двоих детей она родила, долг, так сказать, перед природой уже выполнила.) Любопытно было бы как-нибудь туда сходить. Теоретически говоря, между гомиками и лесбиянками должны возникать коллизии, подобные столкновениям между советскими и американскими "левыми". Какого мнения может быть лесбиянка о гомосеках? "Вот дураки! Имеют легальную возможность спать с бабами - и не пользуются! Только мужики могут быть такими идиотами".

   Осенью Дебрянская сказала, что для ее газеты нужно перевести с английского несколько статей. И мы с Розой напросились на это партийное поручение. Роза усиленно изучала английский язык, а я - за компанию с ней. Статьи были о визите в СССР американской делегации борцов за мир, среди которых приехали несколько гомосексуальных активистов обоего пола. Они встречались с единомышленниками и фотографировались на Красной площади под своим знаменем семи цветов радуги и со значками в виде розовых треугольников, которые при Гитлере были отличительным знаком для гомосексуалистов, наподобие желтой звезды для евреев. А в конце статьи - довольно грустная сцена: две лесбиянки - наша и американская, которые за время поездки успели друг в друга влюбиться, прощаются в аэропорту и никак не могут расстаться. Даже разнополой паре очень трудно оформить поездку для заключения брака.
   Статью я не только постарался перевести как можно лучше, но и снова отказался от псевдонима. (Если бы переводимая статья была о верблюдах, то и в этом случае я не намереваюсь вступать в дискуссии на тему о том, верблюд я или нет.) Номер с моим переводом успел выйти до того, как газета закрылась наряду с большинством других самодельных изданий из-за падения спроса и из-за роста типографских расходов.

   В последнее время почти еженедельно бывал у кадетов. Собираются они тоже на квартире - в старом доме на Смоленской площади. Подъезд насквозь обоссан - даже хлоркой посыпано, как в настоящем общественном туалете. Глаза щиплет. Странный лифт с двумя дверями; выходы на разных этажах в разные стороны. Квартира у них очень большая и богато обставленная. Везде картины, ковры, птички в клетках и рыбки в аквариумах. Однажды пришел один из членов кадетского руководства Михаил Астафьев, которого неоднократно показывали по телевизору. Он настроен заметно консервативней, чем остальные. Говорил в основном о проблемах, которые возникли в связи с отделением Литвы и возникнут в результате возможного отделения других республик.
   Сегодня удалось затащить туда Розу. Пришла она минут за пятнадцать до окончания. Когда уходили, дал ей несколько газет - в основном номера "Гражданского достоинства", купленные здесь же в предыдущие посещения. (На Пушке газетами теперь торгуют мало, да и те в основном эротические. Торговцы переключились на книги и сигареты.)
   Дал ей почитать "Протоколы сионских мудрецов". (Купил этой зимой на Кропоткинской, где по воскресеньям возникает рынок политических изданий всех направлений.) "Можно воспринимать это, по крайней мере, как фантастику. Антиутопия на еврейскую тему. Правда, написано очень бездарно. Перечисляются различные общественные изменения, которые действительно имели место в начале двадцатого века и каждое из них непременно объясняется еврейским руководством. Как в кино: маленький мальчик испуганным голосом читает стишок: "Я злой и страшный серый волк". А Евгений Леонов возражает: "Нет, ты знаешь, на самом деле это гораздо страшнее". Если кто-то и впрямь хочет покорить весь мир, то он ни за что не станет выражаться так откровенно. Даже самому себе полностью не признается в своих настоящих намерениях. В договоре Сталина с Гитлером, например, сплошной эзопов язык. "Зона интересов" или "территориальные изменения". Хотя те протоколы тоже строго секретные".
   "Муж у меня еврей и дочка очень на него похожа, просто удивительно как. Я даже боюсь - столько теперь всего в газетах пишут..."
   "Да ерунда это все. Меня они на Пушке тоже сколько раз обзывали евреем".
   "Ну, это они зря. У тебя типично русское интеллигентное лицо".
   "Да я понимаю... Для них ведь еврей - вовсе не расовое понятие и не религиозное. Абстрактный "не наш человек". Абстрактный враг. Страшилки про евреев у них для быдла. Они и сами это признают, кто поумнее. Так что, в случае чего, таких они тоже будут убивать. Именно таких и будут, как ты сказала..."
   Потом я решил сменить тему разговора на более отвлеченную.
   "Мне в "1984" Оруэлла не слишком понравилось одно место. Палач-философ начинает откровенничать с подследственным и признает, что их система нужна им только для того, чтобы без помех упиваться властью. Благополучие нам не нужно, здоровье нам не нужно, нужна нам одна власть. Этакий маньяк-Фантомас из фильма ужасов. "Власть не средство, она - цель" и так далее. Кстати, очень напоминает Константина Леонтьева. Почти цитаты из этого автора: "Организация есть страдание", например. А Оруэлл пишет: "А как утверждают свою власть над другим? Заставляя его страдать". Но ведь они не Леонтьева взяли себе в основоположники идеологии, а Карла Маркса, который обещал заботу о трудящихся и мир во всем мире..." (34)
   Болтая таким образом, мы вышли из дома, пересекли Садовое кольцо и свернули на Арбат. Погода теплая, можно сказать - жара. Живет Роза где-то в том районе. Трущобы там абсолютно в духе Оруэлла, особенно если отойти от разукрашенного Арбата в боковые улицы. Дома, сохранившиеся с дореволюционных времен, и, похоже, с тех пор ни разу не ремонтированные, асфальт весь в ухабах, переполненные мусорные ящики, а над этим убогим пейзажем сияет пирамидальное министерское здание в сотню метров высотой.
   "Домой заходить не будем, а то там у меня родственники приехали... В центре на самом деле жить плохо. Дышать нечем. Если идешь по Арбату недостаточно быстро, то обязательно какой-нибудь хам попытается познакомиться. Но почему-то все богачи стремятся сюда переехать. В нормальных странах люди стараются жить в пригородах. А у нас только в городе можно жить, а провинция - это полная трущоба".
   Мы вошли под арку дома на правой стороне Арбата, пересекли маленький загаженный дворик, окруженный высокими домами.
   "Это знаменитый дом, описанный у Рыбакова".
   "Я Рыбакова читал только в детстве - про ребят-кладоискателей. А с новыми его книжками, модными, знаком очень мало".
   На противоположном конце двора была арка в соседний двор, внутри арки - дверь с вывеской спортивной секции, в которую Роза собирается устроить свою дочку. Секция оказалась уже закрытой. Вспомнил, что у Рыбакова упоминаются "передний" и "задний" дворы и, кажется, именно здесь был подземный ход в подвалы с кладом.
   Мы вернулись на Арбат и пошли обратно к Смоленской. Я рассказал, что про двухэтажный дом рядом с гастрономом написано в другом произведении, значительно менее популярном, чем романы Рыбакова. Но мне лично оно нравится намного больше. "Московская улица" Ямпольского. (35) Автору кажется, что за ним установлена слежка. Хотя, возможно, ошибается: Арбат - улица "режимная", по ней ездит Сталин и поэтому полно топтунов... Начинается повесть с подробного описания коммунальной квартиры и ее обитателей. Два мелких начальника ведут на коммунальной кухне идеологический диспут, когда именно было завершено построение социализма - до войны или только после нее.
   Около этого дома мы и попрощались. Вместо того, чтобы поехать сразу домой, я вышел на Пушкинской. Не смог противиться острому желанию подоебываться до патриотов. Не побеседовать в академическом духе, а именно доебаться. Довести кого-нибудь из них до кондиции. Подошел, послушал немного, и сказал: "Да, вы совершенно правы. Я лично евреев тоже терпеть не могу." Дождался, когда патриот взглянул на меня одобрительно, хотя и настороженно, и продолжил: "Я же, небось, не голубой. Другое дело еврейки..." (Честное слово, я никого конкретно не имел в виду. Про мужа Роза сказала, что тот еврей, а про себя не упомянула. Впрочем мне это, честное слово, абсолютно не интересно. Я же не на сельхозвыставке, чтобы интересоваться такими вопросами, кто какой породы...) Как и ожидал, мой собеседник начал обзывать евреем меня самого. "Да ну бросьте вы, ну какой я еврей. Не выдумывайте глупостев. Это исключено - мне знающие люди сказали".
   Он посмотрел на меня свирепым взглядом:
   "Ничего, скоро мы скажем свое слово".
   "А вот этого лучше не надо. Помню, как в армии я занял однажды третье место в полку по стрельбе. У всех глаза на лоб вылезли. А чего удивительного - пить я в армии не начал, руки не дрожали... Нет, воинская повинность - явление, конечно, скотское. Особенно в наших советских условиях. Но у нас все могут испохабить. Другое дело - где-нибудь в Швейцарии. Каждый швейцарский мужчина держит свое боевое оружие дома в сейфе, периодически является с ним на военные учения. А в остальное время он имеет законную возможность использовать оружие для обороны имущества и семьи от воров и разбойников. В этом, согласитесь, можно найти какую-то средневековую романтику. С Совком вонючим просто сравнивать смешно. У нас солдатам даже кухонные ножи боятся доверить. К нам в полк однажды прислали распоряжение выдавать ножи кухонному наряду только под расписку. И вообще отбирают складные ножи и прочие колюще-режущие предметы, точно в тюрьме или в дурдоме. Можете себе это представить? Солдаты называются... Но я, видимо, отвлекся от темы. В общем, я что хочу сказать: воинская повинность - это палка о двух концах. Захотело государство научить меня стрелять - пожалуйста. А вот в кого именно стрелять - мы и сами разберемся".
   "В русских будешь стрелять - вот гад, вот гад..."
   "Ну, неужели вы думаете, что я в такой ситуации буду паспорт спрашивать? Сами подумайте, какую ерунду вы говорите... Да, а вы действительно уверены, что стрелять мне придется именно в русских? Так и запишем в протокол. А я почему-то всегда думал, что погромы еврейских трудящихся устраивает всемирная сионистская закулиса, которая решила пожертвовать некоторым количеством своих соплеменников, чтобы потом обвинить русский народ в антисемитизме".
   Мой собеседник в ответ начал поливать меня отборным матом. В том-то и состоит весь фокус, чтобы, избегая грубых выражений и сохраняя вежливый тон, довести собеседника до буйного состояния.
   "Только вы, прошу вас, заранее не ссыте. Со стрельбой у меня определенные трудности. Пистолета, признаюсь, у меня пока нет. Хотя в наше время, говорят, пистолет купить уже не проблема".
   Решил, что пора уходить - не хватало еще, чтобы он на меня кинулся с кулаками. Сказал ему на прощание: "А вот кинжал, предупреждаю, имеется. Вот такой длинный!" - и я раздвинул руки в рыбацком жесте, показывая длину кинжала. И пошел в метро.

   ---
   (34) На самом деле они и сами должны верить, что правят для блага советского народа и всего соцлагеря. Должны верить, что если чехословакам не оказать братскую помощь, то чехословакам будет еще хуже: их немедленно оккупируют капиталисты и пошлют вместо негров убирать хлопок. И ведь как только такие идеалисты повывелись, сразу у них все стало разваливаться. Остались садисты, которых возмущает, что чехословаки смеют пить свежее чешское пиво, в то время как русский народ пьет кислое жигулевское. Остались жулики, которые презирают жигулевское пиво и народ, который его пьет, презирают не меньше. А сами любят пить чешское пиво в загранкомандировках или на родине за валютные чеки. Но на одних садистах и жуликах, как оказалось, великую державу не сохранишь... [Моя первая поправка к роману Оруэлла.]
   (35) В 1988 году еще отчасти сохранялась цензура, и в "Знамени" роман напечатали под названием "Московская улица", в то время как авторское название "Арбат - режимная улица"


   3.2. 4 июня 1990 года

   Весь конец мая и начало июня стоит ужасный холод, градусов 5 или 10. На Пушкинской вывесили стихотворный плакат, в котором к обычным грехам сионистов добавили и то, что солнце теперь не стало давать тепла и света. Якобы тоже по их вине. Я несколько раз перечитывал и размышлял: всерьез это написано или пародия, но так и не понял. Давно заметил, что общей чертой патриотов является патологическое отсутствие чувства юмора. Видимо, всерьез, хотя и напоминает один из "гариков" Игоря Губермана:

   ...Везде еврейские ужимки.
   И с неба падают на нас
   Шестиконечные снежинки.

   Лето 1984 года, помню, тоже было очень холодным. Один солдат-узбек сокрушался: "Э, что такое! Зимой холодно, летом тоже холодно. Урюк не растет, кишмиш не растет, один поганка в лесу растет." И, помолчав, добавил: "Зачем такой земля привезли армия служить? Кто такой земля завоевать хочет?" Выразился он, правда, не так откровенно, но смысл был именно такой. После этого я не обзывал узбеков чурбанами даже в крайнем раздражении. Можно ли всех скопом зачислять в чурбаны, если среди них встречаются подобные восточные мудрецы, точно из повести Сэлинджера: "Intent on the inward qualities, he loses sight of the external".
   Слышал о геополитической теории Льва Гумилева, объясняющей различия между Россией и Западной Европой разницей в климате. Граница между общественными системами ("цивилизациями") проходит по нулевой январской изотерме. Говоря вульгарно - где суровый климат, там и государственный строй обязан быть суровым. Здесь господин Гумилев-младший явно попал пальцем в небо. Или, выражаясь мягче, вывернул истину наизнанку. Напротив, все страны, расположенные близко к полярному кругу, имеют самый высокий в мире уровень развития. Швеция, Норвегия, Исландия. Про Канаду я и не говорю. Про Канаду и говорить нечего, поскольку про Канаду и так всем ясно. А Россия в этом ряду представляет собой нелепое и обидное исключение.

   На Пушкинской сегодня видел юношу с множеством пацифистских значков на куртке, который говорил, что порядочных людей в армии нет и быть не может. (Имелись в виду профессиональные военные.) Несколько людей пожилого возраста ему гневно возражали. Наперебой задавали единственный вопрос: служил ли он сам в армии. Здесь я не утерпел и вмешался. Заявил, что я сам в армии служил и поэтому, в принципе, могу сказать об этой славной организации теплых и ласковых слов намного больше. "На самом деле, конечно, приличные люди в армии тоже встречаются. Но все они, к сожалению - жуткие пьяницы. Трезвому вынести все это очень трудно..." И затем я начал предаваться армейским воспоминаниям: "Меня в армии однажды командир группы, майор, послал за водкой. Задание я выполнил, хотя последний автобус не вышел на линию. Вернулся в полк я пешком, вытащил из-за пазухи бутылку и протянул майору. А он, бедный, уже и надежду потерял. Решил, видимо, что я в очередной раз без спросу срыгнул в Москву и ему придется мучиться без водки до самого утра... Он так растрогался, что тут же предоставил мне давно обещанный выходной среди недели. Причем без разрешения командира полка, за что он потом получил от него выговор. Этот выговор, кстати, обошелся мне в другую бутылку водки уже за мой собственный счет... Говорят, что доброта дело трудное, не каждому доступное. Но ведь и зло в полном объеме тоже не всякому человеку доступно. Не всякий может обидеть своего верного подчиненного, который сквозь снег, ветер и звезд ночной полет доставил поллитру любимому командиру..."
   Стоявший рядом азербайджанец ругал Советскую Армию и лично Горбачева за побоище в Баку в январе. И тут я опять заступился за нашу родную армию. Вещал сегодня точно пророк Валаам. Замышляемое проклятие в моих устах каждый раз превращалось в благословение. "Что с солдата возьмешь, солдата ведь и самого могут застрелить за неисполнение приказа в боевой обстановке. А вот им, интересно мне знать, кто приказывал армян бить?" (Хотел было спросить "вам", но сдержался.)
   Азербайджанец, надо отдать ему должное, не стал утверждать, что армяне - народ, заслуживающий погрома. Попытался всё списать на провокации КГБ. "Мало ли что КГБ! У нас в России КГБ, небось, тоже не дремлет. Правда, у нас органы агитируют не насчет армян, а насчет евреев... Сами, наверное, слышали. Но надо же и свою голову на плечах иметь, а не дыню. Мы почему-то не бежим бить евреев, а на хер наши родные органы посылаем..."
   После беседы с азербайджанцем я преисполнился патриотическими чувствами. На самом деле я ужасный патриот и даже шовинист. Если русский народ хоть в чем-то заработал себе плюс, тогда я не могу упустить случая обратить на это внимание. Увидел оратора (явно не вполне нормального), который в риторической форме опрашивал окружающих, гордятся ли они тем, что они русские. "Еще бы! Я лично уже целых три дня этим горжусь!" (Три дня назад Ельцина после нескольких неудачных попыток выбрали Председателем Верховного Совета РСФСР.) Я вовсе не стал особым поклонником Ельцина. Ответил больше назло, уж больно крепко они этого самого Ельцина возненавидели... Тот оратор прямо затрясся от злости, несмотря на мой утвердительный ответ.
   (Российский Съезд продолжается уже недели две, как год назад всесоюзный. Но теперь все происходит намного скучнее. К микрофону по очереди подходят областные и республиканские начальники, жалуются на недостаток средств и требуют помощи.)
   Манеры и интонации, конечно, у Ельцина малоприятные. "Начальник, но свой в доску." Я с самого начала его московской карьеры относился к нему очень настороженно. Сразу же после своего назначения Ельцин уличил директора Елисеевского магазина в хищениях и подвел того под расстрел. Слышал тогда, что бедному директору устроили настоящую провокацию. В его магазин завезли дефицитное мясо и директор, недолго думая, пустил его в продажу на рынок по свободным ценам. Как будто он, Ельцин, маленький мальчик и не знает, что на такой должности обязательно нужно давать и, следовательно, обязательно нужно брать. И расстрелами тут ничего не изменишь. После того, как я поделился с окружающими этими соображениями, на меня стали прыгать не только противники Ельцина, но и его сторонники.

   Прогулялся по Тверской до ГУМа. Старое название улицы собираются восстановить официально, а может уже восстановили. На Советской площади собралась толпа человек двести. На постаменте памятника Долгорукому стояли с плакатами несколько человек во главе с Лерой Новодворской, которая говорила речь: "Они оба, и Ельцин, и Горбачев, являются ортодоксальными коммунистами, а конфликт между собой изображают, чтобы вести в заблуждение народ." Подошел милиционер, стал требовать прекратить митинг и отойти от памятника. "А вот, например, в Грузии - разве там народ позволил бы представителю так называемой власти мешать проводить митинг?!" (Типун ей на язык. Конечно, русские - народ не без недостатков, но Грузию в пример нам ставить - это уже слишком. Еще бы на азербайджанцев призвала нас равняться.) Через несколько минут приехал ОМОН, уволок и Новодворскую, и других демонстрантов. В толпе рассуждали: "Зря она Ельцина ругала. Если бы ругала только Горбачева - народ бы ее отбил".
   Кстати, тот азербайджанец, когда я поставил ему в пример русского солдата, который убивает только по приказу, вполголоса произнес: "Откуда вы знаете, может им <т.е. погромщикам> тоже приказывали..." Но тут же он понял, что сболтнул лишнее, и больше к этой теме не возвращался, несмотря на мои настойчивые расспросы.
   В ГУМе купить было совершенно нечего. Нечего в буквальном смысле. Увидел набор деталей для изготовления электронных часов за 16 рублей. Эти наборы быстро расхватывали, но мне хватило. ГУМ год назад, когда мне удалось почти без очереди купить коротковолновой радиоприемник, сейчас кажется образцом изобилия. Кроме того, купил пластинку с белогвардейскими песнями Жанны Бичевской. "Все теперь против нас, словно мы и креста не носили..."
   Полмесяца назад премьер Рыжков заявил, что в отдаленном будущем цены на некоторые товары могут быть "откорректированы". "Неужели и хлеб подорожает?" - испугался кто-то из знакомых. "Не бойся, - успокоил я его не без ехидства, - хлеб не подорожает, он просто исчезнет". Хлеб, правда, совсем не исчез, но несколько раз случались перебои на один или два дня. А все остальные товары пропали полностью и окончательно, причем, как мне показалось, именно после этого выступления. (36) Каждому жителю Москвы и области выдали картонку с фамилией и фотографией, чтобы продавцы могли отличить московских покупателей от иногородних. Называется "визитная карточка покупателя". Покупателям с немосковской пропиской разрешено покупать, кажется, только хлеб. А кроме хлеба купить в магазинах нечего. Так что лично я своей "визиткой" пока еще ни разу не воспользовался. Уже больше года действуют талоны на сахар; теперь в печати обсуждают введение талонов и на другие товары, в том числе и на хлеб.

   Вечером, как пришел домой, позвонила Роза. Сообщила новость - забрали Олега Горшенина, который целый год скрывался от армии. (37) Проживал нелегально в разных квартирах и общежитиях. Иногда появлялся на сборищах у Дебрянской. Я норовил усесться рядом и меня распирало от гордости, что мне доверен настоящий партийный секрет. Последнее время он осмелел, постоянно жил у Дебрянской - там его и забрали. Позвонили в дверь и сказали, будто ей пришла бандероль из-за границы. А я уже всерьез намеревался этим летом на некоторое время укрыть его на даче. Вроде как негра от рабовладельцев или еврея от нацистов. Заодно помогал бы мне по части строительства.
   "Эту систему уже не переделаешь".
   "Систему-то, может, и можно переделать, а вот страну - я не знаю... Страну эту точно не переделаешь".

   ---
   (36) Однажды тем летом на работе неожиданно выдали премии, по традиционным понятиям довольно высокие - несколько сот рублей. Некоторые стали рассуждать, что лучше купить на эти деньги, я же шокировал публику, заявив, что когда-нибудь на них прокачусь на трамвае. Не слишком помогли даже мои разъяснения о реформах в Польше, где товары появились только после того, как цены повысились в несколько сот раз.
   (37) В романе Оруэлла сказано, что боевые действия ведутся хорошо подготовленными профессионалами, а на долю остальных граждан достаются лишь попреки: наши ребята умирают на фронте, а ты даже зарядку ленишься по утрам делать. На самом деле вряд ли какое-нибудь тираническое государство откажется от такой возможности - пропустить через казармы (а лучше - через окопы) все население (или хотя бы только мужской пол). После этого обычно уже не требуется клетка с крысами для воспитания любви к правительству. А кроме того, если воевать будут профессионалы, то война может кончиться слишком быстро, а это, как справедливо утверждает Оруэлл, вовсе не входит в планы таких общественных систем. [Моя вторая поправка к роману "1984".]


   3.3. 27 июня 1990 года

   Сегодня съездил в гости к Розе. Поехал в двенадцать, когда на работе официально начинается обеденный перерыв. (Потом захватил часа три рабочего времени. На работе теперь почти все в отпусках.)
   Она встретила меня на выходе со станции Смоленская. Вышли на площадку - с одной стороны  вход в метро в ортодоксально сталинском стиле, а с другой - обилие стеклянных витрин и колонн вместо первого этажа в стиле Корбюзье. И весь тот район представляет собой типично московское смешение разных эпох и стилей. Мы пересекли переулок, где стояли дореволюционные дома вперемешку с советскими, среди которых имелись как банальные кирпичные пятиэтажки, так и номенклатурные постройки "улучшенной планировки" - из розового кирпича и даже ограждение балконов сделано кирпичное. Прошли крошечный скверик. Лавочки и женщины с детьми и колясками. Солнце сверкает через густые листья и на дорожках лежат солнечные пятна. Тепло стало только сегодня, в последних числах июня. Противоположная сторона скверика огорожена забором из железных прутьев, некоторые из них отогнуты для прохода и мы сократили путь, прошли через двор какого-то нежилого здания, наверное АТС: лежали кучи кабельных катушек.
   Вышли в еще один переулок, к типовой советской школе 50-х годов, с барельефами литературных классиков на фасаде. Рядом сохранилась настоящая бревенчатая избушка, плотно зажатая между двумя домами. Это место снимали в фильме "Черная роза", когда персонажи там ходят по крыше той избушки, сокращая путь из одной квартиры в другую.
   Перпендикулярно к тому переулку был Малый Каковинский. Когда Роза впервые назвала свой адрес, я подумал, что это у нее шутка такая - "Каковинский". Наподобие "Кудыкиной горы". Но оказалось, что переулок с таким названием действительно существует. Переулок короткий, три дома дореволюционной постройки по каждой стороне. В конце - строительный забор и высотные дома Нового Арбата.
   Роза рассказала, что в 17-м году этот дом национализировали, бывшей владелице оставили сначала одну квартиру, потом ее несколько раз уплотняли - отбирали комнату за комнатой, затем ставили перегородки в последней оставшейся. Из больших комнат с несколькими окнами выгораживали маленькие, по одному окну в каждой. И к тридцатым годам у нее осталась узкая конура, наподобие той, где живет Роза. По мере уплотнений бывшая домовладелица все сильнее повреждалась в уме, а в итоге совсем помешалась. Вышла на улицу и стала бесноваться. Ее увезли в больницу, а комнату немедленно заселили.
   Мы пили кофе за столом, сидя на кровати, стоявшей вдоль противоположной стены. Пройти между столом и кроватью можно только боком. Комната шириной меньше двух метров. Задняя стена, в которой находится входная дверь, расположена наискосок, что сильно сокращает площадь. В левой стене - замурованный проем двери в комнату соседей. Примерно как в жилище Сони Мармеладовой, но оно, насколько я помню роман Достоевского, было гораздо просторнее - три окна, а не одно. Больше напоминает жилище персонажа фильма "Черная роза" - комната в форме коридора с окном в дальнем конце. В фильме, кстати, в такой комнате жил всего один человек, а они тут прописаны на 8-ми метрах (или около того) втроем - Роза с дочкой и ее разведенный муж. (38)
   Сама Роза из Обнинска. Замуж она вышла во время учебы в МГУ, прописалась у мужа в Москве в этой комнате и родила дочку. Потом развелась, хотела уехать обратно в Обнинск к родителям, хотя люди в данной ситуации обычно поступают наоборот: любыми способами стараются остаться в Москве. В обнинском паспортном столе ей объяснили, что Обнинск - "закрытый город", посторонних в нем не прописывают, даже бывших обнинских жителей. На начальников не произвело впечатления даже то, что Москва тоже числится в "закрытых городах". Видимо, все закрытые города закрыты отдельно друг от друга, как бараки на зоне после отбоя, а не как цивилизованные страны, жители которых могут ездить друг другу без виз. Прежнее жительство человека в таком городе во внимание тоже не принимается, даже если там остались родственники, согласные его у себя поселить. Все эти порядки в неизменности сохранились вплоть до настоящего времени и отменять их не думают.
   После своей поездки в Америку в 88-м году Роза прожила больше года относительно спокойно (нечто вроде инкубационного периода), а прошлой осенью вдруг почувствовала, что больше тут не может. (39) Удалось, как она выразилась, "зацепиться" за Канаду. Я сказал полушутя: "Тогда лучше в Австралию. То же самое, но тепло. А в Канаде даже летом, небось, такой же холод, как у нас." "Я об Австралии тоже думала. Но теперь осталась возможность только в Канаду." Потом я очень осторожно намекнул, что может еще не надо пока уезжать. Кофе мы к этому моменту уже допили, стояли у окна. "Представляю, как скоро по этой улице будут ездить танки, а в этих развалинах прятаться боевики с автоматами." (40) Окна у нее выходят на Садовое кольцо, между домом и проезжей частью расположена застарелая новостройка. Вырыли котлован, сделали подвальный этаж и забросили. Место для снайперов вполне подходящее.
   Она намеревается уезжать в конце лета или осенью. Хотела уехать раньше, но в ОВИРе ей сказали, что у них сейчас все в отпусках и посоветовали приходить в конце августа. В СССР до сих пор существуют выездные визы, которые выдают только по путевкам, приглашениям из-за границы и другим существенным поводам. Но лица без гражданства могут выезжать без визы, поэтому в ОВИРе ей посоветовали отказаться от гражданства. (Она собиралась советское гражданство пока на всякий случай оставить, а впоследствии сделать себе двойное гражданство, если получится. Гораздо легче будет съездить обратно.)
   Потом мы смотрели кассету с фильмом Говорухина "Так жить нельзя". Видеомагнитофонов у нее в комнате стояло штуки три, кажется, ее муж ими торгует. Фильм документально - публицистический, состоит из трех частей:
   1. Мрачная советская действительность - быдловатая очередь за водкой, проститутки, бандиты. Сопоставление с США, где такое бывает только в трущобах.
   2. Исторические корни: революция, расстрел царской семьи.
   3. Выводы и результаты: разрушение Берлинской стены, восстание в Азербайджане.
   Мне фильм показался несколько шаблонным. (Как будто при царе у нас не было пьянства и блядства? При всем моем уважении к Говорухину, я все же больше доверяю русским классикам XIX века.) А Розе очень понравился. Сказала, что его ни по телевидению, ни в кинотеатрах не показывают. Я выразил уверенность, что скоро покажут. Антисоветчину по телевизору показать - это не визы и прописки отменить, антисоветчину показывать они уже не боятся. (41)
   Кассету ей дал знакомый из КГБ. Познакомилась, когда ходила туда по вопросу отъезда. ОВИР заявил, что вопросами выхода из гражданства он не занимается и направил ее в разные другие инстанции, в том числе в КГБ. "Он там чисто технический работник. Кассету нужно сегодня ему вернуть. Он сам обещал зайти." (В КГБ Розе, кстати, сказали: "Такая порядочная женщина, а связались с самыми низкопробными антисоветчиками" - имели в виду, несомненно, Дебрянскую.)
   Около половины четвертого пришел тот работник КГБ. Совсем не страшный, напротив - очень приятный и интеллигентный молодой человек. Мы втроем досмотрели фильм в ускоренном режиме (он сообщил, что сам его пока не смотрел), Роза отдала ему кассету и мы втроем вышли на улицу.

   ---
   (38) После развода с женой главный персонаж романа "1984", как известно, жил в отдельной квартире. В романе даже сказано, что "Партия поощряла раздельное жительство супругов". Небось, и квартиры им предоставляли вне очереди, так надо понимать? Нет, не понимал Оруэлл, что такое настоящий социализм, абсолютно не понимал! Еще мне показалось невероятным, что отдельную комнату в городе можно снять за достаточно необременительную сумму. Ну и дубы работали там у них в партии! Лишили себя такого мощного средства воздействия на подданных... [Моя третья поправка к роману "1984"].
   Общий вывод: основное отличие нашей советской действительности от описанного в "1984" в том, что у нас очень многое было поставлено, так сказать, на самообслуживание. Государство в большинстве случаев вовсе не намеревается пытать тебя и казнить, а просто создает условия, что люди сами становятся палачами друг для друга - в казарме, на войне, на зоне, в очереди или в коммунальной квартире. Это дает государству несомненные материальные и моральные выгоды. Причем я предполагаю, что в большинстве случаев государство поступает так непреднамеренно, поскольку если бы государство делало это умышленно, то все можно было бы сделать намного страшнее.
   А в остальном книга гениальная, самое точное описание сути нашей общественной системы, которое я когда-либо встречал. Особенно, что касается роли армии, военной пропаганды и ВПК. Командовать легче всего голодным и нищим народом, но если искусственно прекратить или ограничить производство товаров народного потребления, то одна часть народа разболтается от безделья, а другая, самая предприимчивая, начнет производить материальные блага кустарным способом. Следовательно, нужно заставить народ работать, но так, чтобы уровень жизни от этой работы не повышался. Самый естественный выход в данной ситуации - загрузить промышленность военными заказами (т. наз. "опережающее развитие тяжелой промышленности"), а сознание населения - мыслями о войнах и победах (т. наз. "оборонное сознание").
   (39) В подробностях я ее, конечно, об этом не расспрашивал. Можно предположить, что ощущения напоминают те, которые испытывает срочный военнослужащий, когда увольнение задерживают. Хотя вряд ли это сравнение точное. "Дембель неизбежен", как говорят - в отличие от отъезда... Отъезд тебе никто гарантировать не может и даже наоборот...
   (40) Впоследствии во время обоих путчей боевые действия  действительно происходили в непосредственной близости, можно сказать, прямо под окнами. Во время Первого путча поджигали бронетранспортеры в туннеле под Садовым кольцом, а во время Второго путча с верхних этажей высотных домов на Новом Арбате велась стрельба.
   (41) Через месяц фильм действительно начали показывать в кинотеатрах.


   3.4. 16 июля 1990 года

   В выходные ездил на дачу. На Ярославском шоссе на всех постах ГАИ стояли милиционеры с автоматами. Впервые такое увидел. О конкретной причине можно только догадываться. Скорее всего - ловят зэков, совершивших несколько дней назад побег. Сообщили, что охрану им удалось подкупить всего за стакан крепленого вина. Зэки достали выпивку, выпили сами, угостили  конвоира и пообещали налить ему еще, если он их на пять минут отпустит в город за бутылкой. Конвоир охотно согласился, но зэки не вернулись до сих пор. (Либеральная пресса ссылается на этот случай, как на аргумент в пользу немедленного введения профессиональной армии. Или хотя бы профессиональных конвоиров.)
   В выходные в Москве прошли грандиозные демонстрации на Манежной площади у Кремля. Среди других выступила Новодворская ("Правее Горбачева только стена!"), но даже сама Новодворская своей радикальностью уже особенно не выделялась. В прошлом году лозунг "Долой монополию КПСС" осмеливались выдвигать только самые отпетые оппозиционеры, теперь же он широко употребляется, причем уже без слова "монополия", просто "Долой КПСС". Еще одна возможная причина усиленного патрулирования (как мне кажется, наименее вероятная) - переговоры на высшем уровне, на которых Горбачев уступил и согласился на вступление в НАТО объединенной Германии.

   Сегодня на мое деньрождение (30 лет) Роза не пришла, хотя и собиралась. Мероприятие напоминало описанную в "Докторе Живаго" пирушку посреди начинающей голодать Москвы лета 1917 года. Ели и пили как в последний раз. (В магазинах по прежнему нет ничего, кроме хлеба.) Антон (с которым мы познакомились на сборищах у Дебрянской) вместо приличествующих в интеллигентной компании разговоров на политические или абстрактные темы начал обсуждение цен на недвижимость в Подмосковье. Дача из бруса стоит пятьдесят тысяч рублей, а дощатая дача - двадцать пять тысяч. Курс доллара теперь составляет 15 или 20 рублей за доллар, так что цены по заграничным представлениям совсем пустяковые - три и полторы тысячи долларов соответственно. Кроме этого, Антон сообщил, что с 1 августа советским гражданам будет разрешено в легальном порядке владеть валютой.
   Я внимательно слушал и сам тоже поддерживал этот полезный и интересный разговор. Вспомнил, кстати, цитату из "Доктора Живаго": "Наступивший порядок обступит нас с привычностью леса на горизонте или облаков над головой. Не будет ничего другого..." Я имею в виду - ничего, кроме цен на недвижимость, курса доллара и прочих скучных предметов. А какие еще варианты вы можете нам предложить, я вас спрашиваю? Все другие сценарии гораздо хуже.
   Недавно в "Огоньке" напечатали на удивление умную статью Вайля и Гениса, обозревателей с радио "Свобода". (Можно отметить полное исчезновение границ между официальными и неофициальными источниками информации.) К перестройке они относятся в целом одобрительно, однако в будущее смотрят без каких либо иллюзий. "Что при рыночной экономике произойдет с конторами, в которых десятилетиями, когда ни зайдешь, пили чай с сушками? Что будет с лесистыми московскими дворами, когда определится настоящая цена на городскую землю? Что будет с демократическими газетами, выходящими раз в неделю, но имеющими по 20 штатных журналистов каждая? Что скажут шахтеры, бастующие сейчас в поддержку Ельцина, когда выяснится, что большинство шахт придется закрыть?" Но в отличие от патриотических авторов Вайль и Генис высказывают мнение, что свободная экономика "счастья на века", конечно, не гарантирует, зато несвободная - гарантирует отсутствие не только счастья, но и колбасы.
   Гостей я пошел провожать, будучи несколько выпивши. Когда открылась дверь лифта, обнаружил, что весь пол залит мочой. (42) Не удержался и закатил обличительный монолог в духе не то "Братьев Карамазовых, не то "Собачьего сердца". Выпивши был, сами понимаете. Неужели я на собственное деньрождение выпить не могу?! Тем более такая круглая дата.
   "Анекдот такой недавно слышал: "Чем отличаются демократы от патриотов? Демократы утверждают, что народ - это быдло, а патриоты возражают: нет, быдло - это народ." А в лифтах, небось, тоже евреи ссут?! Если спросить человека, нассавшего эту лужу, любит ли он Родину, он, небось, начнет бить себя в грудь и кричать, что он жизнь отдаст. И что самое смешное и страшное - действительно пойдет и отдаст, если, конечно, потребуется. А вот я лично вместо ответа крепко задумаюсь. Россия - слишком широкое понятие, чтобы ответить однозначно. Но я живу в этом доме вот уже двадцать лет, но в лифте не поссал ни разу, честное слово! Вот и судите, кто из нас больший патриот... Если бы я и впрямь однозначно ненавидел бы Россию, то я пожелал бы ей и дальше идти прежней дорогой, в нищете своей смердеть и идти от одной победы к другой победе. А после очередной победной баталии впадать в нищету еще более беспросветную, утешаясь вместо хлеба с маслом воспоминаниями о былых победах и грезами о победах грядущих. Особый путь России, они говорят. Я вообще плохо понимаю, что это такое - особый путь. Раньше подразумевали марксизм-ленинизм, а теперь, что ли, снова будет самодержавие-православие? Так православие - оно и в Греции православие, а самодержавие - оно и в Англии самодержавие, чего же тут такого особого... И получается, что весь особый путь на деле сводится лишь к ссаным лифтам... В Америке, конечно, тоже в лифтах ссут, но лишь во всяких Гарлемах, а тут у нас выходит сплошной Гарлем, с южных гор до северных морей. Вот вам и весь особый путь. Верхней Вольтой с ракетами мы были раньше, когда у населения сохранялись иллюзии, когда большинство и не подозревало, что где-то люди живут по-другому, а теперь, когда все всем стало предельно ясно, мы являемся именно Гарлемом, а не Верхней Вольтой. Гарлем с ядерными ракетами - хорошее определение?.."

   ---
   (42) А вот еще поправка к Оруэллу. В первых строках "1984" упоминается стеклянная (!) входная дверь в подъезде. Да раздолбали бы эту дверь в первый же день и виновников никакая полиция бы не нашла, да и на хрен ей это надо, откровенно говоря. Разбитые двери и ссаные подъезды принципам тоталитаризма вовсе не противоречат, скорее наоборот - чистые подъезды только в буржуазных джунглях отыскать можно. Любопытно, как эволюционировали представление о тоталитарном обществе по сравнению, например, с Замятиным. У него в книге "Мы" все чистое, стеклянное, пронумерованное и предусмотренное. Как говорится "ни кукиша показать, ни языка выставить"...


   3.5. 17 сентября 1990 года

   На работе я до недавнего времени пользовался компьютером марки Д3-28, типа большого программируемого калькулятора, к которому можно подключать дисплей и принтер. Оперативная память 32 Кб и постоянная - на магнитофонных кассетах. Я написал для этого компьютера в машинных кодах текстовый редактор длиной в полтора килобайта. Текст записывается в память в виде страниц размером 2 Кб (в соответствии с размером экрана дисплея), которые можно редактировать, записывать на кассету и считывать с нее. Программа оказалась очень полезной не только для личных, но и для производственных надобностей (редактирование служебных документов), хотя окончательный вариант институтское начальство все равно требует печатать на машинке.
   О заграничных компьютерах, которые зимой я видел у Дебрянской, стараюсь не вспоминать, чтобы зря не расстраиваться. Особенно о маленьком, размером с чемоданчик, который вполне можно было бы брать на дачу. Дискеты для него (в пластмассовом корпусе) тоже меньше дискет для обычных компьютеров. Стоит он 2 или 3 тысячи долларов, месячную американскую зарплату. То есть несколько десятков тысяч рублей - стоимость дачного дома вместе с участком или средняя советская зарплата за десять или двадцать лет.
   С помощью этой программы я пытался набрать свою повесть (автобиография периода моей учебы в МГУ) и сделать распечатку. Летом на работе делать было почти совсем нечего. Успел набрать несколько первых глав, и тут компьютер окончательно испортился - из дисплея повалил дым. А даже в лучшие времена, когда перестройка только начиналась, ремонт этого дисплея занял больше года, в течении которого я неплохо изучил программирование в машинных кодах, которые можно было вводить через индикаторы непосредственно на компьютере.
   Повесть пришлось дописывать традиционным способом: писать шариковой ручкой и потом печатать на машинке. Не только ручка, но и машинка после компьютера, даже такого, как Д3-28, кажутся мне совершенно дикарскими инструментами. Дописал повесть в августе, когда был в отпуске и почти все время сидел на даче. "Сейчас, когда я пишу эти строки, вокруг меня пусто и просторно, много воздуха, много голой и неуступчивой черноты октябрьского вечера." (Эренбург, "Лето 1925 года") Писал обычно вечером и ночью, когда на улице был туман и холод, как поздней осенью. Погода в конце лета, как и в его начале была намного холоднее обычного. На даче уже поставили каркас дома, накрыли крышу рубероидом и шифером и начали оббивать стены.

   Сегодня у Розы деньрождение. Собирался приехать к ней в гости, но не получилось. Она (как и тогда в апреле) сослалась на приехавших к ней многочисленных родственников. Встретились в метро. Разговаривать она могла с большим трудом: решила в последний раз воспользоваться советской бесплатной медициной и перед отъездом вылечить себе зубы. Подарил ей экземпляр своей повести. (Решил, что Роза будет первым моим читателем.) Она полистала, сказала, что обязательно прочитает, а может быть, возьмет с собой в Канаду. "У меня так мало места в чемоданах".
   Роза рассказала, как покупала валюту в обменном пункте для выезжающих. Меняют с недавнего времени по новому курсу - по 6 рублей за доллар, вместо прежних 60 копеек, но очередь нисколько не уменьшилась. Стоят в ней по-прежнему несколько дней, со списками и перекличками. Но и по этому курсу можно менять ("выкупать") не более 200 долларов на человека. Меняют валюту, а также продают заграничные билеты только по выездной визе, по документам об иностранном гражданстве или по справке об отсутствии советского. На поезда билеты распроданы до конца октября, а на самолеты - чуть ли не до Нового года. Роза показала мне бумажку на бланке с печатью, удостоверяющую, что в настоящее время она является лицом без гражданства. Напоминает документ, который мне выдали при увольнении из армии взамен военного удостоверения. "Справка об освобождении", так сказать.
   Роза рассказывала о разных гадостях, которые советские начальники устраивают на прощанье и ей, и вообще всем отъезжающим. Причем не только по букве закона, но иногда и по личной инициативе; явно из зависти. Небось, воображают, что за границей сплошной рай. Но сама Роза высказывается на эту тему, в общем, без иллюзий. Сокрушается, что она в последнее время обленилась и привыкла вставать не раньше 11 утра. А там придется с утра идти на работу. Я пошутил по этому поводу: "Когда у нас вечер, там еще только утро, так что ты, можно сказать, уже привыкла к тамошнему режиму дня".


   3.6. 24 октября 1990 года

   В этот вечер, не сумевший стать зимой,
   Мы дороги не нашли к себе домой.
   Я спросил тебя "А может все не зря?"
   Ты ответила старинным: "Быть нельзя".

   Галич


   Сегодня сходил в гости к Розе - видимо, в последний раз. Билет у нее на 30 число, с Киевского вокзала до Югославии, где она собирается попросить убежища в канадском посольстве. Снова, как и летом, сидели и пили кофе. Я подарил Розе несколько своих фотографий, сделанных на даче. Я, укладывающий камни в фундамент дома, я, сидящий на ступеньках сарая, отдыхая после работы и тому подобные. Об одной фотографии сказал ей: "Эту не бери, я ее принес только показать, я тут некрасивый получился." "А я думала - мужчинам все равно как они выглядят." "Мужчины тоже разные бывают".
   Сама она тоже подарила фотографию. Канава с водой и рабочие с лопатами на месторождении золота в Калифорнии. Туда ее допустили по большому блату. (Блат, оказывается, бывает даже в Америке, равно как и рабочие с лопатами.) Видна она на фотографии, к сожалению, только со спины. И еще подарила советский лагерный сувенир, кусок руды золотистого цвета на подставке - пластине из черного камня. Заключенные на зоне заняты добычей этой руды и тайком от начальников делают такие вещи.
   Ее дочка могла в течении двух месяцев ходить в первый класс, но Роза вместо этого водила ее на курсы английского для детей. "Ну и правильно. Советская школа есть советская школа. Может испортить на всю жизнь даже за два месяца. Теперь печатают произведения на лагерные темы. Оказывается, садистские приемы, которые запомнил с начальной школы, кырочки, саечки всякие - позаимствованы из ритуала тюремной прописки для новичков".
   Она рассказала о недавней встрече с американцами, которые занимаются воспитанием негритянских детей. "У негров умственные способности действительно в среднем ниже, зато они лучше развиты физически из-за искусственного отбора - иначе не выжили бы в условиях рабства. И эта организация считает, что нужно развивать природные способности каждой расы. Занимаются с негритятами в спортивных секциях."
   "Не понимаю, зачем нужно усугублять расовые различия. Лучше бы попытались развить у негритят умственные способности."
    "Когда в Америке перевели "Собачье сердце" Булгакова, то американцы не поняли, как можно превращать Шарикова обратно в собаку вместо того, чтобы все равно пытаться сделать из него человека..."
   "Основная проблема здесь не столько моральная, сколько финансовая. Профессор занимался экспериментами с Шариковым за свой счет и был вынужден содержать его в своей квартире. А потом создание восстало против своего создателя и милиция вряд ли бы помогла."
   В Америке, оказывается, тоже существует санитарная норма жилплощади. Например, матери запрещено жить в одной комнате с ребенком. А когда ребенок живет вместе с мужем и женой - то для них это вообще растление малолетних. Она оглядела свою комнату: "Я, вообще-то, к этому уже привыкла." Потом добавила: "Но я не хочу, чтобы и моя дочка к этому привыкала." Ходить ее провожать на вокзал она мне не посоветовала. "Я это всем знакомым сказала, не только тебе; а то там одних моих родственников сколько придет." Когда ее поезд, она все же проговорилась. 30 числа с Киевского вокзала.
   Около половины третьего мы вышли на улицу. Было полностью пасмурно, температура немного выше нуля. Роза собиралась в булочную на Новый Арбат и я сказал, что мне тоже нужно купить хлеба. По дороге она рассказывала про Обнинск. Когда-то он действительно был интеллигентным городом, но теперь туда понаехала разная пьянь и быдло, создала такую же обстановку, как и в других провинциальных городах. Такие граждане легко прописываются там и получают жилье, несмотря на то, что Обнинск до сих пор числится "закрытым городом". Дойдя до Садового кольца, мы пошли вдоль строительного забора по деревянному тротуару под гофрированным козырьком. Тротуар узкий, навстречу идет поток пешеходов - идти можно только гуськом. Так что наш разговор прервался. Остаток пути, когда пересекали через подземный переход Новый Арбат и шли к булочной, мы тоже не разговаривали.
   В булочной очередь была относительно короткой, несмотря на то, что продавали барвихинский хлеб, из неочищенной пшеничной муки. Даже в прежние времена он был в дефиците. И двигалась очередь на удивление быстро. (Оказалось что Роза, как и я, этот сорт хлеба предпочитает всем другим.)
   "И вот (как пишут в книжках) пришла и прошла и эта минута". Роза взяла один батон барвихинского, а я - три и мы вышли на улицу. "Удивительно, что они не ограничили число батонов в одни руки. Нигде больше двух не дают." Сказать "прощай", было бы чересчур пафосно. Терпеть не могу говорить пафосно. Так только в книжках говорят. "Навсегда утраченная, до свидания на том свете". ("Доктор Живаго") В прежние времена, конечно, за границу уезжали как на тот свет, а теперь - кто знает. Но "до свидания" тоже не совсем к месту, хотя никогда я не верил в приметы насчет сглаза и прочего.
   Сказал "ну я пошел" и она тоже мне что-то сказала, чего я не запомнил, но тоже не "прощай" и не "до свидания". Пять лет назад, увольняясь из армии, я тоже сомневался, в какой форме попрощаться со своими сослуживцами и тоже расстался с ними без какой-либо определенной прощальной формулировки. (Впоследствии в публикациях на лагерную тему обнаружил подходящую фразу: "Не дай Бог снова встретиться.") Она пошла по направлению к центру, а я в другую сторону, обратно к переходу: до Смоленской заметно ближе, чем до Арбатской. Потом остановился, оглянулся и увидел (наподобие доктора Живаго, увидевшего, как удаляющиеся сани показались в последний раз на склоне ложбины), как она несколько раз показалась среди толпы на тротуаре. В серой куртке с поднятым капюшоном.
   А она не оглянулась ни разу. Ну, и правильно. Оглянешься - соляным столпом сделаешься, это всем известно...


   3.7. 30 октября 1990 года

   Днем сегодня ускакал с работы и съездил на Киевский вокзал. Последние дни погода была сплошь пасмурной, а сегодня несколько прояснилась, временами из-за туч показывалось солнце. То, что провожать ее она мне не велела - это, конечно, святое дело, вроде последней воли умирающего. Но придти на вокзал мне никто запретить не вправе. Не провожать, а просто поглядеть, как люди уезжают насовсем за границу. Из чистой, так сказать, любознательности. Сначала я довольно долго стоял под сводами дебаркадера, затем сообразил, что к поезду она могла пройти и другой дорогой, снаружи. Несколько раз прогулялся взад-вперед по платформе вдоль поезда Москва - Белград. Розу не увидел. Она, скорее всего, не стала устраивать со своими родственниками сцену прощания на платформе, а сразу прошла в вагон.
   Вечером съездил на Лубянку, где по случаю Дня политзаключенного открывали памятник жертвам репрессий. Было уже темно. В сквере возле Политехнического музея собралась огромная толпа. Священник Якунин отслужил заупокойную службу "по всем в темницах и психиатрических больницах убиенным", а Евтушенко прочитал стихотворение о несознательном шофере, вывесившем в своей кабине портрет Сталина в обрамлении фотографий девушек "нагишом, такие, что брюки встают шалашом". Потом толпа очень медленно, соблюдая очередь, прошла мимо памятника. Ставили свечи и клали цветы.
   Памятник, кстати, очень напоминает штуковину, которую Роза подарила при последней встрече: на гладкой плите - бесформенный кусок породы, валун, привезенный с Соловков. Дома посмотрел по телевизору репортаж. Сообщили не только о митинге и об открытии памятника, но и о том, что некоторые участники, в основном члены "так называемого Демократического Союза" направились непосредственно к зданию КГБ, устроили под его стенами дебош, за что и были арестованы.


   Приложение


   ...Он погулял несколько раз взад-вперед вдоль поезда, но ее не увидел даже издали. Когда поезд поехал, он выкурил одну за другой две сигареты, плюнул на платформу и пошел в метро. "Черти чтоб побрали такую страну, - думал он, - Господи, покарай страну, из которой уезжают такие приличные девочки...
   ...Вы, разумеется, мне не поверите и будете надо мной громко смеяться, но прошел всего год, а Советский Союз и в самом деле развалился! Это исторический факт!

   Н.Цырлин. "Побежденный своею победой"

   Правительство страны объявило о намерении немедленно перейти к рынку. Пока программа дебатируется в Верховном Совете, населению ясно, по крайней мере, одно "привычное дело": цены будут расти. Дневная норма выручки продмагов перекрыта в полтора раза, конечно, там, где для этого имелась свободная продажа и соответствующие запасы.
   Горбачев на съезде депутатов РСФСР отозвался с энтузиазмом о планах создания российской компартии. Судя по всему, "идеальный центрист" сделал выбор": дело Егора Кузьмича живет... И побеждает? Будущее покажет.
   Вслед за союзной номенклатурой ввести у себя президентство пожелали власти Казахстана, теперь к ним присоединился Азербайджан. Что-то светит нам на Востоке: "больше решимости и ответственности" в горячих точках империи или... Союз Советских Социалистических Президентов?
   В Польше эйфория всенародной поддержки курса "шоковой терапии" сменилась жестоким похмельем от мощной волны железнодорожных стачек. Очевидно, правительство "народного доверия" - еще не панацея.

   "Гражданское Достоинство", N 21(57), июнь 1990 года, стр. 1.



   IV. ЗИМА 1990 - 1991 ГОДА

   Ах, какая в тот год приключилась беда:
   По дороге затопленной, по лесу,
   Чтоб проститься со мною, с чужим навсегда,
   Ты прошла пограничную полосу.

   Галич


   4.1. 11 ноября 1990 года

   Настала зима, какую именно предсказывали.

   "Доктор Живаго"


   ...На всем протяжении нашего разговора вокруг нас скакал оборванный человек, который повторял, что американцы нас во время войны предали и теперь тоже предают. Наконец я не выдержал и задал провокационный вопрос: "Чем же, интересно, во время войны-то предали? Тем, что на Эльбе остановились и от большевиков нас не освободили?" "Вот именно, - закричал он, видимо, плохо меня расслышав, - вот именно! Не надо было нам останавливаться на Эльбе!" Я тоже не сразу понял, что он имеет в виду не американскую армию, а Советскую.

   Н.Цырлин. "Побежденный своею победой"


   На праздники похолодало, выпал снег. На Красной площади устроили парад, сопровождаемый зубоскальством в оппозиционной прессе: "Последний парад наступает". (43) Во время последовавшей за парадом демонстрации какой-то псих выстрелил из ружья в Горбачева, который стоял на Мавзолее. Сообщают, что стрелявший оправдывается: старался не попасть (и не попал) в Ельцина, который стоял рядом с Горбачевым. В Горбачева он, впрочем, тоже не попал.
   Летом и осенью начали официально выходить полностью независимые издания. Ленина и коммунизм ругают в открытую. С приближением зимы совместно с официальной прессой принялись запугивать читателей. Расписывали самое вероятное развитие событий: отопление откажет из-за недостатка топлива, а также из-за изношенных труб, люди станут обогреваться электричеством, которое перегорит от перегрузки, после чего от мороза полопаются водопровод и канализация. В холодном и темном городе будут орудовать шайки воров и налетчиков; бегство в отдаленную деревню в таком случае будет единственным выходом для тех, у кого нет возможности убежать за границу. Попутно каждая из сторон обвиняла противников в умышленном провоцировании экономических трудностей в целях политической борьбы.
   Несколько раз упоминалось, будто в начале сентября чуть было не случился военный переворот. Под Москвой были крупные передвижения войск якобы для уборки урожая. Утверждают, что угрозой переворота противники перестройки собирались напугать Горбачева, что им полностью удалось: Горбачев не стал вводить в действие экономическую программу "500 дней". (Полная реформа экономики за этот срок.) Летом эта программа усиленно рекламировалась; показывали по телевизору, как экономисты, ее разрабатывающие, живут и работают на подмосковной спецдаче. Начало этой программы объявили на октябрь, но наступил уже ноябрь, а о ней почти не вспоминают.
   Как раз в это время, 9 сентября, произошло убийство священника Александра Меня. (В 20 километрах от дачи, на станции Семхоз, следующей после Хотькова.) Насчет убийства выдвигается версия: его устроили, чтобы даже либерально настроенные граждане убедились в необходимости твердых мер и сочувственно отнеслись к перевороту.
   За две недели до убийства, в августе, будучи на даче, слушал по радио (советскому) написанную Менем инсценировку Ветхого Завета. (Только тогда запомнил эту фамилию. Прежде тоже слышал, но, по своему невежеству в религиозных вопросах, путал его с Романом Гулем.) Древние евреи быстро дошли из Египта до Земли обетованной, но испугались: эту землю населяют народы могущественные, которые их в свое общество не пустят. Господь прогневался на них за их трусость и евреи были вынуждены еще 40 лет блуждать взад-вперед по пустыне.
   Очень напоминает теперешний главный аргумент сторонников советской системы. Они теперь не отрицают, что уровень жизни при капитализме намного выше. Но мировое разделение труда уже произошло, есть "золотой миллиард человечества" - население развитых стран, и есть все остальное население, которое обречено до скончания веков пресмыкаться в нищете. Для обоснования неизбежности подобного разделения используют самую разную аргументацию: экологическую, марксистскую, религиозную и т.д. В инсценировке Меня, однако, не было никаких намеков на нынешние политические дискуссии. Автор всего лишь проповедует Библию, как ему и положено по его церковному сану. (В Польше, кстати, реформы начались почти год назад. Цены выросли в десятки и сотни раз, но в магазинах там теперь полно товаров. Я поляков еще с 80-го года весьма уважаю... А русскому народу, возможно, придется ожидать еще 40 лет - я не исключаю и такого развития событий.)
   Месяц назад видел на Пушкинской наклеенную на стену ксерокопию статьи из церковной газеты, где Александра Меня обвиняли в отходе от православия и в сионизме. Спросил у человека, стоявшего рядом: "Они таким оригинальным способом решили отметить 40 дней по русскому обычаю?" Мой собеседник оказался горячим сторонником автора статьи. Начал не без ярости пересказывать ее содержание, я его перебил: "И что - по этой причине его решили убрать?" Он замолчал от неожиданности. "Ну и дубы там сидят в руководстве... Чем статьи всякие мудацкие печатать, лучше бы канонизировали его как новомученика времен перестройки. Мученическая смерть за христианскую проповедь, все по канону. На месте убийства храм на крови воздвигнуть, иконами и крестиками торговать. То-то народу повалило бы, ну и денег, конечно…"
   Недавно я купил переиздание знаменитого сборника 1918 года "Из глубины". Статья С.Булгакова: весна 1918 года; беседуют несколько интеллигентов, в основном умеренные патриоты православной ориентации. Многие, как будто ничего не произошло, обсуждают решения церковного собора, в частности, вопросы единения церкви и государства (большевистского, так надо понимать?), мечтают, чтобы Константинополь был непременно "наш" (советский, что ли и социалистический?) и ругают "мещанскую" Европу. Одним словом - бредят на прошедшие и несуществующие темы. Среди них есть один патриот неумеренный, генерал, который сейчас вполне мог бы сидеть в каком-нибудь президиуме вместе с Варенниковым или Ахромеевым. Утверждает, что если пала монархия, то уж лучше пусть будут большевики, чем Временное правительство. Еще один человек, именуемый "дипломат", единственный, кто более-менее разбирается в текущих событиях. Объясняет, что катастрофа европейской цивилизации произошла в 1914 году, когда культурные европейские нации, и русская в их числе, принялись истреблять друг друга, как дикари. А все последующие события, включая Февраль и Октябрь - всего лишь закономерные последствия. Выдумали себе миф о народе-богоносце, а когда выяснилось, что народ хочет не взятия Берлина и креста над Константинополем, а сбежать с фронта домой и лечь на печку, то стали обижаться и искать виноватых...

   На Пушкинскую хожу редко, там теперь собираются в основном неадекватные личности. (44) В том числе какие-то немыслимые, бескорыстные садисты, для которых насилие представляет самостоятельную ценность. Не его результат, а само насилие. В детстве я читал рассказ А.Грина "Трагедия плоскогорья Суан", где описан маньяк-террорист: "Следует убивать всех, кто имеет какую-либо зацепку в жизни". И в подтверждение своих слов он убивает несколько человек. Потом убивают и его самого, а труп бросают в пустыне на съедение диким зверям. Тогда я думал, что такие люди - всего лишь мрачная фантазия автора.
   Одному, который с восторгом повторял слова какого-то иностранного деятеля (кажется, Черчилля) о Сталине: "Принял страну с сохой, а оставил а атомной бомбой", я сказал:
   "Можно уточнить, что Сталин принял страну, где основная масса населения жила в коммуналках и деревенских избах с удобствами во дворе. И 30 лет спустя оставил страну точно в таком же состоянии, если не в худшем. Добавьте еще столько-то миллионов зэков и ссыльных, у которых даже комнаты в коммуналке не было. А насчет атомной бомбы, я могу согласиться, что она может иметь определенное значение. Не столько оборонное, кому мы на хер сдались с нашими коммуналками, сколько психологическое. В 17-м году, как известно, обещали бесплатные столовые, дворцы из хрусталя и алюминия, в общем, все, как говорится, такое огромное, огромное! Вы Достоевского, надеюсь, в школе проходили? Да почему же непременно огромное, как справедливо было спрошено! И вот, представьте себе, вместо всего этого - вонючая кухня в дальнем конце коридора, еще более вонючие удобства во дворе, баня на соседней улице. Вот вам и весь дворец! Вот вам и вся вечность! И ты даже самому себе не осмелишься признаться, что тебя попросту наебали, как мальчика. Так я о чем говорю - о том, что в такой ситуации вполне может возникнуть стремление и себя взорвать, обманутого, и весь мир - как свидетеля своего позора..."
   Другому собеседнику пытался втолковать, что они на самом деле вовсе не Америку должны ненавидеть. "На примере Америки вы как раз можете доказывать, что нам можно обойтись без социализма, но вот без мощной армии и флота - ни в коем случае. Модный в последнее время тезис. Ну и Израиль, другое ваше пугало. Тысячелетние традиции, государственная религия, воинская повинность три года, женщин тоже забирают - ведь вы на самом деле Израиль русскому народу в пример должны ставить! А ненавидеть больше всего вы, если вдуматься, должны Канаду и, соответственно, обвинять Горбачева и Ельцина в том, что они канадские шпионы. Я не шучу. Канада - это, знаете ли, наглядное опровержение любой так называемой идеологии. С нашей революцией теперь, вроде бы, разобрались. Французская революция, впрочем, ненамного продуктивнее. Сначала головы друг другу отрубали, потом поперлись Москву завоевывать, и на хера, спрашивается, Наполеону Москва понадобилась, я не понимаю... Понять-то, впрочем, можно: иррациональный взрыв отчаяния после того, как стало ясно, что революция никаких особых результатов не дала. Не знаю, были бы и впрямь в России лучшие порядки, если бы нас Наполеон завоевал, но вот что самим французам от этого самого Наполеона пользы ровно столько, сколько от хера в заднице - это совершенно ясно... Казалось бы, Американская революция - единственная сколько-нибудь удавшаяся, но пример Канады показывает, что и без этой революции можно было бы запросто обойтись. Канада - это нечто вроде Соединенных Штатов, где никакой революции не случилось. А результат - тот же самый, то есть, как говорят знающие люди, даже лучше... "
   "У вас что там родственники или знакомые?"
   "Ну что вы - родственники... Не надо смеяться над советскими людьми. Вы знаете, сколько в наше время стоит родственник в Канаде? Не буду называть вам сумму, вы все равно не поверите..."

   ---
   (43) Тот октябрьский парад, кроме шуток, действительно оказался последним.
   (44) В 1989 году можно было иногда встретить довольно видных деятелей. Однажды видел самого С.Федорова (хирурга), который вышел из редакции "Московских новостей" и остановился, чтобы пообщаться с народом.


   4.2. 28 декабря 1990 года

   Все давно решено. Я прошу вас: не надо, не спорьте!
   Слишком короток век, не прошел бы за спорами весь.
   Мы увидимся все в позаброшенном аэропорте
   При попытке успеть на когда-то объявленный рейс.

   Песня А.Макаревича, очень популярная в 1990-м году


   Стоит мужик на улице и раздает прохожим чистые листы бумаги. Мимо идет милиционер. Посмотрел и в недоумении пошел дальше.
   "Почему же вы меня не арестовали?"
   "За что я должен вас арестовать?"
   "За распространение антисоветских листовок!"
   "Так ведь там ничего не написано".
   "А зачем что-то писать, все всем и так ясно".

   Политический анекдот


   На работе состоялся розыгрыш новогодних "заказов" - сыр, колбаса и консервы. В том числе бутылка шампанского, за продажу которой даже в составе "заказа" требуют в обмен две пустые. Перед Новым Годом магазинам приказали продавать бутылку шампанского только в обмен на две пустых. Сослались на дефицит стеклотары вообще и шампанских бутылок в частности. Кроме того, за шампанское нужно было заплатить деньги в соответствии с государственной ценой. (Уже возникла неофициальная торговля пустыми бутылками.)
   Я пошутил, что количество пустых бутылок, поступающих от населения в магазины, должно возрастать в геометрической прогрессии и быстро достигнуть насыщения. И сделал вывод, что "все это" долго явно уже не продлится. Конец уже близок - каков бы он ни был.
   "Заказ" разыграли с помощью шапки и бумажек, на некоторых из которых нарисовали плюсики. Число "заказов" было намного меньше числа сотрудников, но мне повезло. Затем все выигравшие в течение нескольких часов (в рабочее время) стояли в очереди в подсобном помещении магазина, к которому "прикрепили" наш институт.
   В магазинах по прежнему ничего нет. Абсолютно пустые прилавки, застеленные полиэтиленовыми пакетами. Тем не менее, туда время от времени зачем-то заходят покупатели. У промтоварных магазинов вид совсем сюрреалистический - ряды пустых одежных вешалок, как на демонстрации американских сторонников абортов. (Вешалки не продаются, а то бы и их раскупили.) Вход во многие магазины сделали по предъявлению "приглашений", распространяемых на предприятиях. По "приглашениям", впрочем, купить тоже практически нечего. Недавно депутаты нового, демократическим образом избранного Моссовета решили уважить народ не только по месту работы, но и по месту прописки. Жители нашего подъезда (точнее те, кто оказался дома) собрались на лестничной площадке и устроили розыгрыш нескольких выделенных на наш подъезд "приглашений", дающих право на посещение промтоварного магазина. Как и на работе - с помощью шапки и бумажек.
   В демократию я и раньше особо не верил, а теперь верю еще меньше. Если у людей есть возможность покупать товары по своему личному выбору, то демократии особой не требуется - иди в магазин и бери, чего нужно. А если купить нечего - то не поможет никакая демократия. Все сведется к бесконечным голосованиям, и на высшем уровне, и по месту работы или по месту прописки.

   10 декабря был на Пушкинской площади. Лера Новодворская стояла на ступенях памятника и говорила речь. Вокруг была ее свита с флагами, плакатами и мегафонами. Предыдущие демонстрации заканчивались появлением ОМОНа и арестом, но в тот день ОМОНа так и не дождались. Час спустя, около восьми вечера они наговорились, свернули плакаты и проследовали в метро. Вокруг памятника собралась толпа как сторонников демонстрантов, так и их оппонентов. Любопытно, что и те, и другие дружно ругали Нобелевский комитет за присуждение Горбачеву Премии Мира.
   Теперь Гайд-парк на Пушкинской окончательно выродился. Стали приходить лишь законченные психи. Сегодня какая-то безобразно толстая и одетая в тряпье тетка вывешивала на стене самодельные стихотворные плакаты с обличениями жены Горбачева Раисы Максимовны. Стихи в стиле "Золотого теленка", нерифмованный шестистопный ямб: "Волчица мерзкая и гнусная притом". Помимо того, она в устной форме ругала инородные нации, в первую очередь почему-то армян. Рядом стоял пожилой человек интеллигентного вида в шапке пирожком и тихонько пытался внушить ей, что армяне, конечно, тоже вредный народ, но главное зло все же не в них, а в евреях. Через некоторое время вокруг них собралась толпа. Тогда он изменил тактику: стал указывать на эту тетку рукой и с пафосом говорить зевакам: "Вот на таких только людях Россия и держится!". (А я стоял рядом, смотрел на них и смеялся так громко, как будто и я тоже ненормальный.)
   Вволю посмеявшись, я спустился в подземный переход и пошел к метро. По пути остановился возле плаката с портретом Саддама Хусейна и стал читать наклеенные рядом на стену листовки. Около плаката стояла кучка молодых людей. То и дело подходили все новые и новые. Здороваясь, они напоказ прохожим делали рукой "хайль Гитлер". Ругали американцев, евреев, Ельцина и Горбачева. Последнего - за то, что он допустил ликвидацию ГДР и согласился на пребывание объединенной Германии в составе НАТО. Странные, вообще говоря, нацисты - выступают против объединения Германии, точно как в анекдоте про Хонеккера. ("Вы против объединения Германии, неужели вы так ее не любите?" "Нет, я очень люблю Германию и мне поэтому очень нравится, что Германий целых две!") Кто-то из них процитировал популярный белогвардейский романс: "Отступать больше некуда, дальше Японское море!" Я улыбнулся и задумчиво произнес: "Ну почему же некуда...", а потом, расхрабрившись, добавил: "Хреновато тут у вас!" (Эту фразу произносит в кино советский солдат, которого в качестве парламентера послали в бункер Гитлера. Действие там происходит тоже под землей, и отступать там тоже некуда.)
   Они все разом обернулись на меня, а я стал рассуждать "...Но согласитесь, у Гитлера тоже были ошибки! Я предполагаю, что кабы Гитлер отправлял в печку не евреев, а антисемитов, он вполне бы мог выиграть войну. Дошел бы до Тихого океана, освободил бы нас от большевиков, распустил бы колхозы и все бы Гитлера любили и кричали бы ему "хайль"... Вот ведь дались ему, болвану, эти самые евреи!" Они сначала молчали в недоумении, потом поняли, что я издеваюсь, окружили меня кольцом и начали обзываться евреем. Я оценил опасность. Во-первых, все молодые и все мужского пола. (Это очень не похоже на типичный состав обычных политических тусовок.) Во-вторых, двинулись на меня они как-то слишком организованно и решительно. Сказал им: "Да не еврей я, честное слово..." и выскочил из окружения. Отойдя на безопасное расстояние, уточнил: "Я не еврей, я еще хуже!" и быстро ушел, а они не стали меня догонять.


   4.3. 20 января 1991 года

   Therefore rejoice, ye heavens, and ye that dwell in them. Woe to the inhabiters of the earth and of the sea! for the devil is come down unto you, having great wrath, because he knoweth that he hath but a short time.

   Revelation, 12, 12.

   Недавно объявили, что по сентябрьским табачным талонам можно получить дополнительный сахар за декабрь (как поощрение для некурящих). Летом часто случались табачные бунты (очередь к киоску становилась поперек улицы и перегораживала движение). В начале осени ввели талоны на сигареты. Демократический председатель Моссовета Попов хотел разрешить торговлю сигаретами по повышенным "коммерческим" ценам, но Госкомцен СССР это запретил, несмотря на то, что разницу с официальной ценой предполагалось тратить исключительно на помощь пенсионерам и инвалидам.
   Разрешено продавать по свободным ценам товары, частным образом привезенные из-за границы (под названием "комиссионная торговля"). Для этого приспособили газетные киоски. Книги теперь издают без каких либо цензурных ограничений, в том числе ныне здравствующих эмигрантов, но торговать разрешают только по официальным ценам. Книжные лоточники быстро нашли противоядие: книга дается как бы напрокат под залог, во много раз превышающий ее цену. А однажды на Арбате я видел затейника, организовавшего аттракцион: платишь деньги и получаешь возможность кинуть мячиком в цель. Если попадешь, то в качестве приза берешь одну из книг, выставленных на прилавке.
   Уже в течение месяца происходит явное "наведение порядка". Летом на газонах у гостиницы "Россия", в которой жили депутаты съездов, устроили палаточный городок беженцев и жалобщиков. Ближе к зиме они построили будки из полиэтилена и фанеры, устроили даже печки. Жили там в основном профессиональные нищие, во всяком случае, по утверждению властей. За несколько дней до Нового года городок разогнали с помощью ОМОНа.
   В декабре убрали министра иностранных дел Шеварнадзе. Точнее, он сам ушел под явным давлением. Собрался очередной Съезд. Шеварнадзе был обвинен в сдаче позиций - ликвидации Варшавского Договора, объединении Германии и поддержке санкций против Хусейна, после чего он заявил, что уходит в знак протеста против наступающей диктатуры. За несколько дней до отставки Шеварнадзе произнес на удивление откровенную фразу: "Если мы и дальше будем тратить на оборону треть бюджета, то в скором времени оборонять нам будет нечего". У меня сразу появилось предчувствие - уж этого они ему точно не простят. (Хотя, в сущности, ситуация на самом деле гораздо серьезнее: и тратят они намного больше, и момент этот давно уже наступил.)
   Ленина они вполне могут отдать толпе на растерзание, как когда-то отдали Сталина, это ничего существенного не меняет. Казарма останется казармой, даже если в ней заменить портреты основоположников на иконы. И смерть останется смертью, если тебя на смерть благословляет не комиссар с партбилетом, а полковой священник с крестом... (45) А вот упоминание о ВПК и военном бюджете - это удар им прямо по яйцам. (Ничего не имею в виду, кроме сказочного яйца, в котором была спрятана смерть Кощея.)
   О будущем перевороте говорят, как о неизбежном явлении. (Эренбург писал, как незадолго до прихода к власти Гитлера один немец неожиданно произносит без всякой связи с темой разговора: "А вы знаете, ведь скоро все это кончится".) Когда вышел первый номер "газеты мистики и фантастики" "Голос Вселенной" в рецензии на него презрительно написали: "Не думайте, что когда случится переворот, то мы не будем иметь возможность читать ничего, кроме "Правды" и "Советской России". Такие газеты, как "Голос Вселенной", они нам тоже оставят". Самые радикальные авторы снисходительно говорили менее радикальным: "Нас посадят - так хоть за дело. А вас посадят ни за что".
   Закрыли некоторые вольнодумные телепередачи, например "Взгляд". Зато репортажи Невзорова из Прибалтики стали передавать не только по ленинградской, но и по первой программе. Невзоров снял себя стоящим с автоматом в строю милиционеров, не подчинившихся литовцам, но сохранившим верность центральному правительству. (Как отмечают, участие в боевых действиях есть грубое нарушение правил работы журналистов.)
   Почти все сюжеты Невзоров сопровождает комментариями агитационного характера. До недавнего времени агитация была антикоммунистической (летом видел репортаж со скульптурной фабрики, где даже теперь продолжают штамповать статуи Ленина - показал одну из таких статуй, опутанную тросами и цепями.) Теперь же выступает против Горбачева и Ельцина, которые совместно работают на распад СССР, один тайно, а другой открыто. (Общий смысл передач: в 17-м году Россию уничтожили Керенский и большевики, а теперь ее уничтожают Горабачев и Ельцин. Позиция, впрочем, достаточно распространенная.)
   Розе, кстати, его репортажи очень нравились. Смотрела ежедневно и во время передачи ей лучше было не звонить. Во время нашей последней встречи она сказала "Он ведь такой талантливый!" "О ком это сказал товарищ Сталин: талантлив, но сволочь?" (46)
   Еще до отъезда Розы, в конце октября, видел репортаж Невзорова о подготовке к военному параду в честь Октября. Комментарий: нашу армию заставляют праздновать годовщину революции, которая поставила ее на грань уничтожения, она лишь чудом сумела возродиться. Очень не понравилось это противопоставление  больному обществу якобы здоровой армии. По моим собственным впечатлениям, в армии все прогнило намного сильнее еще до начала перестройки.

   13 января было воскресенье, я проснулся ближе к полудню и услышал сообщение о событиях в Прибалтике. Власть взял какой-то "комитет спасения". Это очень напоминало события в Польше 9 лет назад: слово "спасение" в названии нового правительства, и зимнее воскресенье, когда многие просыпаются поздно и, проснувшись, оказываются поставленными перед свершившимся фактом. Но этот комитет действовал, в отличии от польского, куда более вяло: войска захватили телецентр, парламент же штурмовать не стали, а только заблокировали. Вскоре тот комитет куда-то пропал, обращений и постановлений больше не появлялось, остался тайной даже список его участников.
   Вчера с Антоном сходил в Литовское посольство у Нового Арбата, где в фойе показывали видеофильм о событиях. (Многие кадры уже видел по советскому телевидению.) Расписались с ним в книге соболезнований и я пошутил: в крайнем случае теперь будет повод просить убежище в независимой Литве. На входе стоят охранники в советской милицейской форме, но с литовскими гербами  на кокардах (всадник с мечем).
   В Москве всю эту неделю каждый день происходили демонстрации. Обычно устраивали марши от здания Моссовета до Литовского посольства. Сегодня демонстрация была грандиозная - не то пятьсот тысяч человек, не то целый миллион. Как мог бы сказать Бабель: "Такой демонстрации Москва не видела, а мир не увидит". Шли от площади Восстания до Манежной. Было много портретов Горбачева с пририсованными сталинскими или гитлеровскими усами. Запомнил несколько лозунгов, заметно превосходящих общий интеллектуальный уровень: "Тот, кто отказывается от свободы во имя Родины - лишается и того, и другого!" Эту фразу повторяли несколько раз в различных вариантах: "Тот, кто отказывается от свободы во имя порядка...", "...во имя счастья...", "...во имя колбасы..." и т.п. К мегафону имели доступ все желающие. Когда проходили мимо Министерства обороны, придумал достаточно остроумный, как мне показалось лозунг в стиле праздничных призывов ЦК КПСС: "Солдаты и офицеры! Работники оборонной промышленности! Боритесь за скорейшее достижение военного паритета между нашей страной и Канадой по ядерным и обычным вооружениям!" Начал пробираться к мегафону, но желающих покричать там скопилось столько, что моя очередь так и не дошла.
   На Манежной площади стояли почти вплотную друг к другу от гостиницы "Москва", где были трибуны для выступающих, до самого Манежа. Выступления были гораздо более непримиримые, чем на предыдущих демонстрациях - вплоть до призывов к вооруженному восстанию. (Гдлян, например, настойчиво упоминал о "праве народа на вооруженную самооборону", если все мирные средства исчерпаны.)
   После демонстрации зашел к Антону. Выпили бутылку польской лимонной водки, которую мне выдали на работе на Новый год в качестве "заказа". На вкус довольно противная. Я произнес нечто вроде тоста: "Как говорил великий Бабель: "Беня, не обращайте внимания на этих глупостев, закусывайте, Беня, и выпивайте!" Этой водки, которую можно смело назвать прощальным писком социалистического лагеря, мы теперь в любом случае больше не выпьем. И даже если генералиссимус Суворов из гроба своего вопреки законам природы восстанет, то плена Варшавы он больше все равно уже не увидит и тень его от блеска им начатой славы больше ни в коем разе уже не вострепещет. Не знаю, как насчет Прибалтики, а вот в Польшу они теперь точно не сунутся, это им не 1863-й и не 1939-й... Они ведь даже в 80-м в Польшу сунуться уже не решились".
   Когда бутылка почти опустела, Антон под очень большим секретом сказал мне, что ему поступило коммерческое предложение: быть посредником при продаже партии оружия. (Он по мелочи занимается коммерцией.) Я испугался и настоятельно посоветовал не лезть в это дело. Больше нечем торговать, что ли? Мы допили водку и тогда я сказал: "Разве что если для Ельцина... Только если Ельцину лично нужно - для охраны или еще для чего..."

   ---
   (45) "Во имя цели приходилось жертвовать всем, что у нас было в запасе, и прибегать к тем же средствам, какими пользовались наши враги, - прославлять великодержавную Русь, писать ложь в "Правде", сажать царя на опустевший престол, вводить погоны и пытки ... порою казалось, что для полного торжества коммунизма не хватает лишь последней жертвы - отречься от коммунизма. Господи, Господи! Прости нам наши грехи!"

   Абрам Терц. "Что такое социалистический реализм".

   (46) Роза, конечно, права, с тем, что он талант, спорить трудно. Мне из предыдущих передач Невзорова запомнились некоторые сюжеты не агитационного, но практически-полезного характера:
   1. Пожар на дачных участках: угли и ряды голых печных труб, как в фильмах о войне. Комментарий к этим кадрам Невзоров сделал вполне разумный: почему в нашей самой большой стране участки выделяют минимальных размеров и дома стоят вплотную друг к другу?
   2. Висящий на дереве труп с табличкой "Я воровал картошку!" Через некоторое время можно разглядеть, что это всего лишь чучело. Комментарий: нехорошо брать чужое. Пока что сельские труженики вешают чучела, но кто знает, как будет развиваться ситуация в стране.
   3. Куча мертвых девушек в одних колготках, лежащих вокруг стола с выпивкой и закуской. Комментарий: опасно пить спиртное сомнительного происхождения.


   Приложение


   Как сформируется рынок квартир в Московском регионе, или типун мне на язык
   В мае будущего года из Москвы и урбанизированного Подмосковья хлынут беженцы: на свои сады-огороды, в деревню к родне или просто так. Кормиться до осени и запасаться на зиму. Большинство из них предпочтет свои городские квартиры пока приберечь, рассчитывая пересидеть в них зиму 1991-92 г.г. Но эта зима развеет последние иллюзии относительно возможности и целесообразности жизни на пособие по безработице или пенсию в стольном граде или его окрестностях. А деньги будут нужны переселенцам на деревенское обустройство. Поэтому, начиная с апреля 1992 года, у вас появится возможность приобрести (или продать) московскую квартиру по божеской цене. Если, конечно, доживете.

   "Гражданское достоинство", декабрь 1990 г., N 26(62), стр. 11.



   V. 19.08.1991, ПОНЕДЕЛЬНИК

   И в это время радио заговорило. "Говорит Москва, - произнесло оно, - говорит Москва. Передаем Указ Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик от 16 июля 1960 года. В связи с растущим благосостоянием <...> навстречу пожеланиям широких масс трудящихся <...> объявить воскресенье 10 августа 1960 года <...> Днем открытых убийств".

   Николай Аржак, "Говорит Москва"

   [На самом деле 10 августа 1960 года было не воскресенье, а среда.]


   5.1. Понедельник

   ...Далее следовали первые декреты новой власти и публиковались разные сведения, переданные по телеграфу и телефону.

   Пастернак, "Доктор Живаго"


   Проснувшись, Николай включил стоящий около кушетки приемник, настроенный на радио "Свобода". Было около десяти минут девятого и ежечасные новости уже заканчивались: "И в заключение сводки новостей передаем сокращенный выпуск последних известий". В числе других новостей сказали, что уже в течение нескольких часов все советские радиостанции отменили передачи и транслируют сообщение о снятии Горбачева.
   На кухне из проводного радио слышались непрерывные позывные "Родина слышит, Родина знает". Когда позывные прекратились, по радио объявили об отстранении Горбачева с поста Президента в связи с болезнью и о введении правления ГКЧП во главе с Янаевым.
   Николай пошел на балкон покурить. Сигарет у него не оказалось ни одной - только старая треснутая трубка и купленный год назад полиэтиленовый пакет с табаком марки "казбек". Он распечатал пакет, насовал в трубку табак, большей частью состоявший из табачной пыли и стеблей, приблизил зажженную спичку и сделал осторожный вдох. Не затягиваясь глубоко, выпустил струю едкого дыма желтоватого цвета. Табак на вкус оказался тоже отвратительным, хуже "беломора". Николай смог сделать лишь несколько неудачных попыток затянуться, после каждой из которых трубка каждый раз гасла. От пепла шел отчетливый запах нашатырного спирта. От курения у него остался противный вкус во рту и шершавость на языке - точно он хлебнул неосторожно горячего чая.
   Солнце стояло уже достаточно высоко. Туч на небе не было, только на горизонте на юге из труб ТЭЦ выходили клубы пара, напоминающие кучевые облака. Солнце светило вполсилы, сквозь полупрозрачную муть, от которой все небо было ослепительно белое. Иногда поднимался ветер и тогда явственно ощущался холод - было, наверное, градусов двенадцать или пятнадцать. (Термометр на окне нагрелся на солнце и показывал почти двадцать пять градусов.)
   По тротуару вдоль длинного дома напротив тянулись в одну сторону прохожие с хозяйственными сумками, как всегда в это время. Через полчаса, в девять, открывают магазин.
   Николай пошел в магазин только в десятом часу, когда толпа перед входом уже должна была прорваться внутрь. Теперь многие покупатели приходят к магазину за пятнадцать - двадцать минут до открытия и дожидаются у дверей, чтобы хоть чего-нибудь успеть схватить. В магазине с продуктами было явно не лучше, чем в последние месяцы - на прилавках ничего не было, кроме черного хлеба. (Белый отсутствовал.) Давали пряники, по одному пакету в руки. За пряниками выстроилась отдельная очередь через весь магазин.
   Николай стоял к кассе минут тридцать и слушал разговоры бабок и теток из очереди. Одни выражали надежду, что теперь станет легче, другие же сомневались. Но Горбачева ругали и те, и другие.
   Николай вернулся домой в десять часов. По телевизору показывали фильм на военную или деревенскую тему: из покосившейся избы на грязную проселочную дорогу вылезает баба в кирзовых сапогах и начинает крепко обниматься с мужиком, не то встречая, не то прощаясь. Когда кино кончилось, на экране появились дикторы и начали зачитывать те же постановления и обращения, что и по радио: отставка Горбачева и введение чрезвычайного положения.
   Николай начал собираться на дачу. На самое дно сумки положил нож в кожаных, из ялового сапога, ножнах. В армии солдаты выпиливали себе такие ножи, а офицеры их отбирали во время обысков. Когда изъяли сразу несколько штук, один нож Николаю удалось присвоить.
   Из продуктов Николай взял только купленную им черную буханку. На даче оставалась трехлитровая банка деревенского молока, а также запасы круп и растительного масла. В погребе есть прошлогодняя картошка, а в огороде уже можно накопать молодой. Положил затем трубку и пакет с табаком, а также бутылку водки. Взял Библию карманного формата. Три года назад они разрешили массовый ввоз иностранных религиозных изданий, и он тогда купил ее на толкучке у книжного магазина на Новом Арбате. Отдал шестьдесят рублей. Эти Библии, как сообщалось, предназначались только для бесплатного распространения. Библия была в мягкой пластиковой обложке и Николай потом сделал переплет в старинном стиле - из толстой алюминиевой фольги с заклепками и железной застежкой.
   На дачу Николай поехал в начале двенадцатого. В метро все было как обычно. Не изменилось ни количество пассажиров, ни их поведение. Николай не встал ни на Серпуховской, на которой переход на кольцевую, ни на Боровицкой, где тоже прямая линия к Ярославскому вокзалу. Вышел только на Чеховской. Намеревался купить на Пушкинской белого хлеба и сигарет и заодно посмотреть, что происходит в центре города.
   В подземном переходе на выходе из метро Николай не увидел ни одного торговца - ни нелегальных папиросников, которых милиция гоняла и раньше, ни даже официальных лоточников с книгами. Возле редакции "Московских новостей", где собираются любители рассуждать на политические темы, народу почти не было. Поворот на Тверскую, где стоит забор вокруг погорелого Дома актера, для машин был закрыт. Стоял знак - "кирпич" и милиционер-регулировщик. Но пешеходы проходили свободно. Автомобильного движения по Тверской не было; на обочине стояли несколько милицейских машин.
   В булочной белый хлеб был, но очередь растянулась на весь магазин. Стоять в ней пришлось бы не меньше часа. Николай вышел на улицу. У дверей магазина он увидел молодого человека с пачкой сигарет в руке. Николай отдал за пачку пять рублей и пошел к Советской площади. На постаменте памятника Юрию Долгорукому был приклеен большой лист бумаги с надписью "На Манеж!" и указующей стрелкой. Перед памятником толпились кучками люди. Николай прошел мимо них, спустился по ступенькам в дальний конец площади, сел на лавочку и закурил. Искурив сигарету до половины и бросив окурок в урну рядом с лавочкой, Николай снова прошел мимо толпы и направился вниз по Тверской. Людей в том направлении шло явно больше, чем в обратную сторону. У Центрального телеграфа навстречу ему по пустой проезжей части медленно проехал бронетранспортер. Многие из прохожих стали кричать, свистеть и грозить кулаками.
   В конце улицы люди, в основном мужчины лет тридцати - сорока, очень возбужденные, разворачивали троллейбусы и перегораживали ими проезд на Манежную площадь. Но большинство слонялось по площади взад-вперед кучками и поодиночке. Народу собралось не слишком много, тысяч десять. Несколько раз появлялись активисты с пачками листовок и люди сразу бежали к ним и рвали листовки у них из рук буквально в клочья. Пачки приносили большие, но Николаю листовки ни разу не досталось. Удалось увидеть ее только из чужих рук: заявление против ГКЧП за подписями Ельцина и Хасбулатова.
   Николай сел на бордюр газончика в центре площади и закурил еще одну сигарету. Времени было около часа дня. Муть на небе сменилась облаками, которые закрывали полнеба.
   В это время какой-то человек возле старого Университета стал выкрикивать в мегафон: "Борис Николаевич просит вас придти!" Народ стал постепенно стягиваться к тому месту, потом двинулся по закрытой для автомобилей улице вдоль Манежа и свернул на проспект Калинина, на котором продолжалось автомобильное движение. Шли узкой колонной вдоль правого края проезжей части. Не было ни одного плаката и только два трехцветных флага.
   Когда переходили Арбатскую площадь, милиция остановила автомобильное движение до тех пор, пока не пройдет колонна, которая растянулась на несколько сот метров. Одна машина попыталась вклиниться. За рулем сидел человек с руками сплошь в воровских наколках. На него сразу набросились и пригрозили перевернуть его автомобиль. Зато к пристроившемуся к колонне иностранному автомобилю с дипломатическими номерами отнеслись очень приветливо. Начались разговоры, что ни одно иностранное правительство Янаева не признало.
   После Садового кольца улица пошла вниз под уклон к Москве-реке. Вдоль улицы там стоят высокие дома и Верховный Совет показался из-за них неожиданно и полностью - округлым белым торцом с вертикальными линиями. К этому времени солнце уже полностью скрылось за тучами ярко-желтого цвета.
   Когда подошли Верховному Совету, какая-то женщина закричала: "Ельцин, Ельцин!" и стала показывать рукой куда-то вверх на правое крыло здания. В одном из окон действительно был виден человек в белой рубашке, но разглядеть лицо на таком расстоянии было невозможно. В толпе начался спор, Ельцин показался в окне или же не Ельцин. Потом некоторое время рассуждали про то, где именно в здании находится кабинет Ельцина, высказывались разные версии и к единому мнению тоже не пришли.
   Николай собрался осмотреть окрестности здания, прежде чем направиться на вокзал. Повернул направо, к СЭВу - и в это время начался необычайной силы косой дождь. Николай вытащил из сумки куртку с капюшоном и надел ее. Куртка тут же промокла насквозь; он попытался укрыться, встав вплотную к кустам вдоль тротуара, это тоже не помогло. Минут через пять, когда дождь на некоторое время прекратился, он был совсем мокрый.
   Улица, проходящая между Верховным Советом и СЭВом была частично перегорожена баррикадой. Строили ее большей частью мужчины средних лет. Они были еще более сердитые, чем те, что толкали троллейбусы на Манежной. Один водитель остановил машину, вылез из нее и попытался отодвинуть металлическую секцию строительного забора, которую они положили посреди дороги. Они увидели, подбежали и с такой силой швырнули ее на место, что чуть не проломили водителю голову, он еле увернулся.
   На вокзал Николай пришел минут за семь до отхода поезда, успев не только купить билет, но и пройти в дальнюю часть платформы, где народу в вагонах меньше. Вагон, в который он сел, был сначала совсем пустым, но за минуту до отправления в него ввалилась толпа цыганок - человек десять, не считая детей. Одна из них села на лавочку рядом с Николаем, попросила денег и он дал ей десять копеек. Она немедленно принялась ему гадать. Сначала Николай с относительно вежливым видом делал вид, что слушает, а потом, не говоря ни слова, вскочил и убежал в другой вагон.
   Когда Николай вышел из поезда, дождя не было; показалось вечернее солнце. Ехал он почти полтора часа и успел немного обсохнуть. До прихода автобуса оставалось двадцать минут. На остановке стоял пьяный и кривлялся на потеху публике: "Вот оно как в жизни бывает! Это ж надо!" Явно имел в виду сегодняшние события, но из его слов нельзя было понять, какой из сторон он сочувствует.
   Приехал автобус. Через полчаса Николай шел по дорожке к дачному участку. Дом еще не достроен и пока приходиться пользоваться сараем с пристроенным перед ним шиферным навесом. Площадь сарая пятнадцать метров, три на пять. Поперек помещения стоит буфет, который разделяет его как бы на две комнаты. В левой половине, где дверь на улицу, то есть под навес, вдоль стен стоят перпендикулярно друг другу диван и кровать, а в правой - холодильник и два стола, обеденный перед окном и кухонный у стены.
   Николай переоделся в сухую одежду и включил электрический чайник. Воды в ведрах совсем не было. На дне чайника осталось немного воды с крошками накипи. Вода закрывала спираль не полностью и, чтобы она не перегорела, чайник пришлось болтать, пока он не закипел. Есть Николаю совершенно не хотелось, хотя он не ел с самого утра. Очень болела голова. Видимо, он простудился, когда ехал в поезде мокрый. Он откупорил привезенную бутылку водки и отлил в стакан двадцать грамм, но выпить смог с очень большим трудом, превозмогая тошноту. Постелил на диване и сразу уснул. Было восемь вечера и на улице еще не стемнело.


   5.2. 20 августа 1991 года (вечер)

   Наступил 1985-й год. В Океании тоже началась перестройка. Уинстон Смит сидит в кафе и с отвращением пьет лимонад. Неожиданно из телевизора раздается нестерпимый вой и скрежет и на экране появляется лицо бывшего партийного руководителя Старшего Брата.
   "Товарищи! Братья и сестры! Случилась огромная беда. Над нашей страной, над партией, над всеми нами нависла суровая опасность. Пособники капиталистов и сионистов, проникшие в руководство партии, пытаются растоптать то, за что наш народ готов без раздумий отдать свою жизнь, пытаются растоптать идеологию, под руководством которой наш народ долгие годы шел вперед от одной победы к другой победе. Чем в действительности является развязанная этими деятелями так называемая перестройка? Ничем иным, кроме как подлой изменой нашему общему делу, ничем иным, кроме как реакционным буржуазным ревизионизмом, который партия всегда гневно осуждала и отвергала"
   В кафе раздается гневный ропот присутствующих. Смит кричит: "Врешь, гадина!" и швыряет в экран бутылку из-под лимонада.

   Н.Цырлин. "1985".


   Вчера утром я проснулся в восемь часов от солнца между неплотно закрытых штор. В следующем году утро 19 августа желательно встретить на даче, чтобы все было в стиле Пастернака: "Покрыло жаркой охрою соседний лес, дома поселка". Скверная привычка мыслить литературными штампами. Включил "Свободу" - там передали сообщение о снятии Горбачева по состоянию здоровья и о замене его вице-президентом Янаевым. В числе других новостей, как что-то будничное. А по советскому радио некоторое время шли сплошные позывные (47), потом зачитали сообщение о снятии Горбачева и чрезвычайном положении "в отдельных местностях". (Где именно - не сказано.) Не просто сняли, а, можно сказать, сняли с музыкой. Зачем только им было упоминать про болезнь Горбачева и одновременно отменять все передачи и вообще устраивать весь этот шухер? Ведь никто бы, наверное, особо и внимания не обратил...
   После этого следовал длинный публицистический текст. Перестройка была необходима и начиналась хорошо, затем присутствовавший поначалу у народа энтузиазм ослаб и негативные явления еще больше обострились... В качестве оргвыводов были традиционные фразы о наведении порядка: временной приостановке выпуска некоторых газет, экономии ресурсов и недопущении их вывоза за границу. Пообещали борьбу со спекуляцией и "замораживание" цен (48), а также выделение всем желающим по участку в пятнадцать соток для огородных работ. (49)
   Особенно мне запомнились слова про советского человека, "еще вчера оказавшегося за границей". Еще вчера советского человека выпускали, и он, как ему и надлежит, ощущал гордость за свою страну. В полном соответствии с предварительным инструктажем: шаг вправо, шаг влево - считается побег; побег считается изменой Родины... А сегодня тоже оказали доверие, выпустили, - а он, зараза неблагодарная, гордости уже не ощущает, да еще смеет открыто говорить об этом...
   Несколько месяцев назад в "Московском комсомольце" была статья, которая так и называлась "Бойтесь краха Горбачева". Заголовок крупным шрифтом на всю первую страницу. А Горбачева уже давно не ругал только ленивый. (Напечатали ее, кажется, в апреле, когда состоялся пленум ЦК, на котором они намеревались Горбачева сместить, но тогда он каким-то чудом отвертелся при большинстве голосов против него.) Я попытался отыскать этот номер в кучах старых газет, но так и не нашел.
   О перевороте в течение уже примерно года, как говорится, даже воробьи на заборах чирикали. Было много публикаций - как аналитических, так и художественных. Снимали даже телевизионные инсценировки. Переворот изображался именно в такой грубой и нелепой форме - с бездарными постановлениями и танками на улице. И все точно так и произошло, как писатели расписывали - что особенно бесит.
   По дороге к метро увидел, что в газетных киосках в продаже остались неофициальные газеты. Например, лежал номер "Господина народа" двухнедельной давности. Они объявили о временной приостановке выпуска всех газет, кроме нескольких центральных, но до изъятия из киосков старых выпусков, видимо, руки не дошли. В метро почитал вчерашнюю "Правду". Было несколько стыдно перед пассажирами читать, как паинька, чуть ли не единственную газету, оставшуюся незапрещенной. Каких-либо намеков на произошедшие сегодня утром события в "Правде" я не обнаружил.
   Вышел на Пушкинской. Сигарет в табачных ларьках по прежнему не было. (Даже на один день изобразить изобилие возможностей у них нет.) Все неформальные папиросники, которые постоянно торговали в подземном переходе под Пушкинской, куда-то исчезли. Борьба со спекуляцией, видимо, уже началась. Но можно поспорить: "явы" по сорок копеек в продаже не появится уже никогда. Хоть они всю торговлю пересажают. И официальную, и неофициальную...
   Пошел по Тверской к Кремлю. Автомобильное движение по Тверской было перекрыто. На углу Советской площади возле пустого табачного ларька стояло несколько папиросников. Купил за пятерку пачку "явы". (Недавно стоила три рубля.) Сел на лавочку и покурил. "Яву" теперь выпускают в пачках не с фольгой внутри, а с бумагой. На вкус стали еще противнее. Будто сосешь зажженную головешку с холодного конца. Их еще в лучшие времена так и прозвали - "ява дубовая". И все остальные советские сорта, в общем-то, такая же дрянь или гораздо хуже. С заграничными сигаретами - никакого сравнения. Наверное, оттого я и не приучился курить по серьезному, что в продаже их никогда не было.
   На постаменте памятника Ленину было написано белой краской "Я Горбачев!". Вот ведь дался им этот Горбачев... Надпись старая, написали явно не сегодня с утра. Ближе к Тверской, у Юрия Долгорукого стояла толпа в несколько сот человек. Какой-то мужчина средних лет говорил речь в весьма пафосных выражениях: "Прозревший народ теперь повесит агентов ЦРУ, предателя Горбачева и самозванца Ельцина на Красной площади на правой руке Кузьмы Минина!"(50) Многие из толпы на него ругались, в том числе и матерно, хотя кулаков в ход не пустили.
   Дошел до Манежной площади. Толпа останавливала троллейбусы и перегораживала ими Тверскую. Между Манежем и Александровским садом стояли несколько бронетранспортеров и крытых грузовиков с солдатами. Через динамик транслировали официальное выступление с цитатами из старой театральной постановки про Ленина: "Отныне не надо бояться человека с ружьем!".
   Потом вместе с толпой шел до Верховного Совета. У двух или трех человек заметил на рубашке значок с портретом Горбачева. Последний раз видел значки с Горбачевым года три назад.
   К Верховному Совету вышли около двух часов дня. На башне здания - золотые часы и официальный флаг РСФСР, красный с синей полосой. Агитаторы через мегафоны призывали пришедших проявить гуманность к солдатам, которые с утра не ели. Если у кого есть покушать и покурить - поделиться с ними. Грузовики с солдатами там тоже стояли, на некотором отдалении возле моста. ("Казенной землемершею стояла смерть среди погоста".) Сигаретами их и впрямь можно было угостить и хлебом тоже. Самому откусить предварительно на их глазах - чтобы убедились, что я не собираюсь их отравить. Водка у меня тоже есть, но водки, извиняюсь, на службе не положено.
   На ступенях уже стояла толпа человек триста. Из-за гигантских размеров здания толпа казалась особенно маленькой. Они радостно закричали, увидев колонну. Потом кто-то заметил в окне верхнего этажа человека, который, как утверждали, махал народу рукой. В толпе стали говорить, что это был не кто иной, а сам Ельцин. Приветствовал своих сторонников. Было это невыносимо пошло (почему вдруг непременно Ельцин?) и невыносимо трогательно. "А капитан нам шлет привычный знак - еще не вечер!"
   В это время пошел ужасный дождь. (С утра стояла муть в небе; когда я был на Манежной - появились клубящиеся тучи, а за то время, пока шли к Верховному Совету, они закрыли солнце и приобрели желтый цвет, что обычно бывает перед сильным дождем.) Спрятался в тоннеле, проходящем под ступенями вдоль фасада здания. Пока я бежал туда, успел промокнуть. Там уже было много народу. Сел на каменный выступ фасадных окон. Удалось найти свободное место между двумя девушками. Одна была негритянка с десятком мелких косичек, другая русская. Спросила у меня покурить. Вытащил пачку, дал и ей, и той негритянке. Она, как увидела, тоже потянулась без слов. Видимо, по-русски вообще говорить не умела.
   Сам тоже закурил, хотя курить совсем не хотелось. Сигареты подмокли и заметно горчили. На ощупь были мягкие, точно из пластилина. Но за кампанию с дамами меня все время тянет закурить, а тут, тем более, обстановка почти боевая. Последняя, так сказать, сигаретка перед смертным боем...

   ---
   (47) Вспомнил, какой ужас вызывали у меня в детстве официальные позывные. (Все в точности как в фильмах про войну. Позывные и слова о важном сообщении, а в следующих кадрах уже рвутся снаряды и падают бомбы. А мужчины, обнимаясь с женами и родственниками, уходят на фронт.) Только тогда (и в фильмах, и в детстве) играли "Широка страна моя родная", а не "Родина слышит", как теперь. Но тогда, в детстве, каждый раз обходилось благополучно. Все правительственные сообщения в те времена были про очередной запуск космического корабля с человеком на борту.
   (48) Интересно, они давно в какой-нибудь магазин заходили, кроме кремлевских? Если в магазинах вообще ни шиша нет уже второй год, то само понятие цены теряет смысл. Заморозить теперь можно не цены, а только математическую неопределенность. Ноль потраченных рублей, деленный на ноль купленных товаров. В начальной ведь школе проходят, что делить ноль на ноль нельзя...
   (49) Сами ведь понимают, что продукты все равно не появятся и населению придется окончательно перейти на подножный корм. Ехидные комментаторы шутили, что не расслышали, обещает ли Янаев по 15 соток земли или по 15 суток ареста.
   (50) Недавно какая-то "прогрессивная" (или как это называется теперь) американская журналистка, неплохо знающая русскую историю, сравнила Ельцина с царем-самозванцем Лжедмитрием. Оба воспользовались слабостью государства и в открытую поставили свою резиденцию недалеко от Кремля. Лжедмитрий в Тушине, а Ельцин на Пресне, еще ближе к сердцу государства. Чиновники делали вид, что служат законному правителю, одновременно тайно налаживая контакты с самозванцем. Еще она там написала, что внешне на Ельцина мог бы походить "поэт-пропойца" Есенин - если бы тому посчастливилось дожить до старости.



   VI. 20.08.1991, ВТОРНИК

   For the builders, every one had his sword girded by his side, and so builded. And he that sounded the trumpet was by me.

   The Book of Nehemiah, 4.18.


   6.1. Вторник

   Спал Николай как мертвый, без снов. Проснулся он в шесть утра, чувствуя себя совершенно здоровым. Накануне вечером был уверен, что заболевает. На улице было пасмурно и холодно, четырнадцать градусов. Земля мокрая: ночью снова шел дождь. На соседних участках никого не было видно.
   Воды в чайнике совсем не осталось. Николай взял два ведра и пошел к колодцу. Шел не по первому проезду, перед участком, а по второму - сократил путь, пройдя туда через участок соседей. (Дома в дачном поселке расположены вдоль трех проездов, параллельных шоссе, колодец находится у ворот третьего.)
   Калитка в воротах второго проезда по причине раннего часа оказалась запертой на замок; пришлось перелезать через ворота. Сам он перелез благополучно, только немного промочил одежду о мокрое железо, а одно ведро уронил и его грохотом спугнул сидевшую на верхушке фонарного столба большую черную птицу. Возвращался он по первому проезду, где замка на калитке нет и петли закручивают проволокой.
   Двух ведер хватит дня на четыре, если для умывания использовать дождевую воду из бочки под желобом за сараем. Бочка после вчерашнего дождя наполнилась до краев.
   Николай наполнил и включил чайник. В ожидании, пока он закипит и пока заварится чай, слушал "Свободу". Горбачев так и не нашелся: высказали опасение, что его уже нет в живых. ГКЧП издал еще несколько постановлений, но решительных действий пока не предпринимал. Ельцин по-прежнему протестует и призывает к неповиновению. Николай покушал черного хлеба с чаем и выпил два стакана молока, которое нужно употребить в ближайшие день или два, чтобы оно не прокисло.
   В восемь Николай послушал по второму разу новости по "Свободе", а потом пошел работать. На улице шел едва заметный дождь. Соседей по-прежнему не было.
   Недостроенный дом представляет собой каркас, обшитый снаружи досками и покрытый шиферной крышей. На месте будущего пола примерно в метре от земли на расстоянии полуметра друг от друга поставлены на ребро толстые доски. Снизу их нужно оббить несортовыми досками-горбылями, затем на горбыли кладется утеплитель из стекловаты, а сверху настилается пол. Внутри дома на земле лежит штабель кирпича - около тысячи штук. Высотой штабель почти до уровня досок.
   Несколько досок Николай положил под себя, чтобы не сидеть на сырой глине и начал работать. Дождь несколько раз то переставал, то начинался опять. Теплее на улице не стало, но Николай разогрелся от работы: сбегал в сарай и переоделся в шорты. Заодно налил на донышко стакана грамм тридцать водки; выпил и выкурил сигарету, потом опять пошел работать. До вечера еще два или три раза отлучался в сарай - выпивал водки, запивал стаканом молока и курил. В течение дня радио не включил ни разу. Единственным напоминанием о внешнем мире был шум от проходящих по шоссе машин и автобусов. С уровня земли в окно ничего не видно, кроме электрических проводов и неба в тучах.
   К вечеру дождь почти прекратился. К пяти часам Николай прибил доски примерно на половине площади комнаты, - везде, где ему не мешал кирпичный штабель. Решил переложить его до наступления вечера и закончить на сегодня работу, с тем, чтобы завтра оббить оставшуюся часть. Николай начал брать по кирпичику и укладывать новый штабель. Заняла эта работа еще часа два; в половине восьмого, когда он уложил последний кирпич, даже на улице начались сумерки, а у него в подполе стало совсем темно.
   Николай сходил в сарай, включил электрический чайник, надел длинные брюки и снова вышел на улицу. По сравнению с дневными часами почти не похолодало. Дождь кончился, но с крыши дома продолжали падать капли. Он вышел на проезд перед участками. Лампа на столбе у западных ворот перегорела несколько месяцев назад. В той стороне за воротами и забором находится черный даже днем еловый лес, и теперь там была почти полная темнота. Николай повернул налево, к восточным воротам, где уже зажегся фонарь, единственный на их проезде.
   Свет в окнах горел только на соседнем участке, а на остальных четырех, мимо которых он прошел, видимо, никого не было. (Спать ложиться было еще рано.) Ближе к воротам автомобильная колея сменилась тропинкой среди травы. Автомобилей дальше по проезду нет ни у кого, только к их соседям иногда приезжают гости на автомобиле.
   Николай дошел до ворот и повернул обратно. Как ему показалось, стемнело именно за эти пять минут, пока он гулял. Вернувшись в сарай, Николай обнаружил, что чайник не закипел, едва только начинал шуметь. Пришлось ждать еще десять минут. Ужинал он хлебом с молоком и чаем с сыром, который обнаружил в холодильнике. На улице стало уже полностью темно. Николай задернул поплотнее шторы на окне. Потом пересел на другую сторону стола, сбоку от окна, чтобы тень от его головы не попадала на шторы.
   "Свобода" отменила обычное расписание, все передачи были про переворот: репортажи о передвижении войск по Москве и о строительстве баррикад у Верховного Совета. В половине первого передачу неожиданно прервали. Сообщили, что танки едут по Садовому кольцу и поворачивают на улицу, ведущую к Верховному Совету. К этому времени аккумулятор у приемника почти разрядился. Заметно ослаб звук, потом из динамика некоторое время раздавалось бульканье, но еще можно было что-то расслышать, и, наконец, приемник полностью замолчал. Николай отсоединил аккумулятор, воткнул его в зарядное устройство и начал потрошить ящики стола и буфета в поисках батарейки. Нашел несколько круглых элементов от фонаря, но их не удалось подключить без проводов, поэтому он опять присоединил аккумулятор и включил приемник ровно в час ночи, когда должны были начаться последние известия. За полминуты, пока напряжение опять не упало, успел услышать, что навстречу танкам вышла толпа и они повернули назад, раздавив трех или четырех человек. Несколько танков при этом подожгли. Николай снова поставил аккумулятор заряжаться и лег в кровать. В эту ночь он уснул тоже практически моментально.


   6.2. 21 августа 1991 года (утро)

   Член товарищества может быть исключен из товарищества в следующих случаях:
   ... б) увольнения с работы в связи с совершением преступления или за нарушение трудовой дисциплины;
   в) переезда на постоянное жительство в другую местность;
   г) самовольной передачи другим лицам участка (полностью или частично), а также возведения на нем построек.

   (Из Типового устава, утвержденного на основании постановления Совета Министров РСФСР и ВЦСПС от 18.03.66 г.)


   If a thief be found breaking up, and be smitten that he die, there shall no blood be shed for him.
   If the sun be risen upon him, there shall be blood shed for him; for he should make full restitution; if he have nothing, then he shall be sold for his theft.

   Exodus, 22.2 - 3.


   ...А потом наступил конец. <...> И последний вечер, последняя ночь - единственная ночь жизни Учредительного собрания, когда я подымала портьеры и вглядывалась в белую мглу сада, стараясь различить круглый купол Дворца.

   З.Гиппиус, "Петербургские дневники"


   Позавчера я все же ускакал оттуда. Когда дождь прекратился, был уже четвертый час. За полчаса, если поспешить, можно доехать до Ярославского вокзала и успеть на поезд в 15:40, который последний успевает к автобусу в полшестого.
   В метро в переходе на кольцевую линию стояло несколько пикетчиков. Призывали пассажиров идти на защиту Верховного Совета. "Штурм назначен на 16:00!". Я сам был только что оттуда, но никаких признаков близкого штурма не заметил. Военные машины как стояли где-то вдалеке, так и стоят. (51)
   Народу в поезде было относительно немного. Вскоре ввалился целый табор цыганок с детьми. Как водится, принялись приставать к пассажирам с гаданием и требованием милостыни. Вспомнил, как несколько часов назад на Манежной площади видел Марка Шмидта, одного из деятелей Демократического союза, с типично еврейской физиономией, который маршировал впереди колонны демонстрантов с трехцветным флагом. (52) Поразился наглядному контрасту между поведением двух народов, вечных странников. Одни, как всегда в судьбоносные времена, самым активным образом участвуют в исторических событиях, а другие, как ни в чем не бывало, гадают и попрошайничают.
   Приехав на дачу, сразу же лег спать. Вчера проснулся в шесть утра с ощущением то ли снившегося, но уже забытого страшного сна, то ли произошедшей наяву крупной пакости. Тут же вспомнил про случившийся накануне переворот.
   Покушал и пошел работать. Весь день прибивал "черный пол" - доски, на которые настилается слой стекловаты для утепления пола. Вскоре начался дождь и шел с небольшими перерывами до самого вечера. Один раз включил радио, не услышал ничего нового, за исключением постановления ГКЧП о сдаче населением не только огнестрельного, но и холодного оружия. По этому поводу прицепил к поясному ремню кинжал, сделанный из армейского штык-ножа и в таком виде попытался работать. Осуществил инсценировку Библии: древнееврейские строители строят Иерусалим, ежеминутно ожидая вражеской атаки. "Каждый из строивших был препоясан мечом..." Работать при оружии на поясе достаточно неудобно - израильтянам можно лишь посочувствовать. Я вскоре отстегнул нож и отложил его в сторону. Окончил работу около восьми, когда стало темнеть.
   Перед ужином сходил прогуляться. Дождь уже кончился. Начинало темнеть. В этом году отменили летнее время и в августе темнело в девятом часу. Возле соседнего участка на проезде стояли красные "жигули" новой марки. Сегодня днем приехала соседка со своей дочкой и с мужиком, который приезжал к ней много раз в течение этого лета. (Со своим мужем она, как я понял, в постоянной ссоре. Муж иногда появляется на даче, она позволяет ему общаться с дочкой, но друг с другом они не разговаривают.)
   Они сидели за столом возле сарая в дальнем конце участка. Сели на свежем воздухе - несмотря на сумерки и сырую погоду. Магнитофон орал песню: "Хлеба нет, но полно гуталина и глумится горбатый главарь!" Песня эта появилась года два назад и до сих пор очень популярна. Хотя теперь текст явно устарел и пора выпустить более современную версию. "Глумится янатый главарь", допустим. Если они все действительно такие смелые.
   Автобус в половине девятого еще не проехал. Над озером за шоссе летала и кричала чайка; никогда тут не было чаек: озеро маленькое, метров пятьдесят в поперечнике. Видимо, прилетела с большого озера в двух километрах отсюда. На автобусной остановки стояли и громко разговаривали две бабки: "Так ему и надо, развалил все". Про Горбачева, понятное дело. Причем обе они говорили умышленно громким, но невыразительным голосом, точно специально на публику. Хотя кроме них на остановке никого не было.
   Взял с собой радиоприемник. Когда позавчера ехал на дачу, на автобусной остановке в Хотькове включал радиоприемник, но не услышал ни одной иностранной станции. Подумал тогда, что их все снова глушат. Но вчера утром обнаружил, что глушение они почему-то пока не возобновили. По "Свободе" передавали выступление Ельцина. Зачитывал свой указ: в связи с отсутствием Президента СССР он, Ельцин, как российский Президент, принимает все части Советской Армии на территории РСФСР под свое командование.
   Эренбург, оказавшись в Париже, оккупированном немцами, имел привычку выставлять на открытое окно приемник, настроенный на радиостанции, враждебные Гитлеру. Особенно, когда передавали выступления де Голля. Правда, проживал Эренбург тогда в экстерриториальном советском посольстве. (53) А французские бабки в магазинах злорадствовали в точности, как наши: Гитлер научит рабочих работать, а не бастовать...
   Под фонарем у ворот в конце проезда возился пьяный сторож Алексей. Закручивал проволокой калитку и что-то бормотал. Я поздоровался с ним и в шутку процитировал Блока: "Запирайте етажи - нынче будут грабежи!" (54) Он, не слушая меня, матерился под нос: "Хулиганы! Ничего, вернется начальник - он их выселит!" "Мне кажется, начальник вернется и всех их повесит!" - поддакнул я, хотя понимал, что вряд ли он говорит о политических событиях. И действительно, через некоторое время я понял, что он имел в виду всего лишь мальчишек, которые болтаются по поселку и хулиганят. В частности, опять сперли замок с этой калитки. А выселить их (то есть их родителей) в качестве наказания должен, видимо, председатель дачного кооператива.
   В наших советских законах он вполне разбирается, во всяком случае - чувствует их на интуитивном уровне. Нутром, так сказать, ощущает. Своим прокуренным и проспиртованным нутром, на котором выколоты Ленин и Сталин, он чует что-то такое, что мне с моим высшим образованием абсолютно недоступно. В уставе дачного товарищества действительно предусматривается исключение из членов за различные проступки. Фактически - внесудебная конфискация недвижимого имущества. В том числе и за "нарушение дисциплины", причем не только на дачных участках, но и по месту работы. Явно подразумевается, что земельный участок может быть предоставлен человеку только предприятием, где он работает. И в любой момент и под любым предлогом может быть им же, предприятием, и отобран. Вместе с постройками и посадками.
   Крестьянам у помещика и рабочим на царских заводах тоже давали возможность кормиться от земли и возводить на ней жилье и хозяйственные постройки, а они за это должны были трудиться практически бесплатно. Так что большевики ничего принципиально нового не придумали, просто удачно поменяли все названия, когда в семнадцатом году Россия сорвалась опять в средневековье. Есть такая теория, которая кажется мне самой правдоподобной. Деструкция и демодернизация. Возвращение к древним примитивным общественным формам. Вместо опричников - чекисты, а вместо крепостных - колхозники. А наивная мировая общественность долгое время была убеждена, что русский народ и впрямь строит общество будущего.
   Ну а в прошлый понедельник утром, она, Россия, видимо, снова туда сорвалась. После очередной попытки выкарабкаться.
   Прошлой осенью я видел на Пушкинской кришнаита. Он проповедовал индийские теории про переселение душ после смерти и тому подобное. Кто-то с неподдельным гневом стал ему возражать, хотя и не совсем по существу дела: у нас в стране должна быть лишь одна религия - православие, а с теми, кто подсовывает нам что-нибудь чуждое, мы скоро будем разбираться. А я тогда сказал: "Тише, только не надо базара! Пусть лучше товарищ нам объяснит, что нужно делать, чтобы в следующий раз родиться в Америке. Или в Канаде, где жизнь, говорят, поспокойнее, а еще лучше - в Австралии, где к тому же тепло круглый год... Может, молитвы у них есть какие-нибудь специальные... Чем черт не шутит! Хотя я думаю - если это возможно, то женщин во всем мире скоро поразит полное бесплодие. Во всех странах, кроме нескольких самых развитых". (55)
   Забавно, что они тут же прекратили спор и в два голоса стали говорить про Америку разные страшилки. Который был за православие - обозвал меня масоном. "Вам что ли жалко, если я в следующий раз рожусь в Америке? Вам же только лучше будет, неужели же вы не понимаете?!" А кришнаит пытался меня переубедить с буддическим (или как оно у них называется) небесным спокойствием. Я ответил ему также предельно спокойно: "Вы, наверное, меня не так поняли. Я ведь не спросил вас, как вы лично или ваша организация относитесь к западной цивилизации вообще и к Соединенным Штатам в частности. Я только хотел узнать, существует ли, с вашей точки зрения, такая возможность - чтобы в следующий раз мне родиться именно там".
   Вернувшись в сарай, сел ужинать. Перед едой выпил без всякой охоты граммов пятьдесят водки. Водка совсем не подействовала, только вызвала жжение в желудке.
   В армии, помню, водка меня тоже практически не брала. (56) Действовала не на психику, а только на физиологию.

   Что с вином, что без вина -
   Мне на сердце косовато. (Галич)

   В половине десятого услышал, что по проезду проехала машина. Что проехала не по шоссе, а по проезду, можно определить по звуку. Вышел наружу. (Дождь опять полил, но не очень сильный). Увидел, что автомобиль у соседнего дома исчез и свет в окне сарая у них не горел. А в конце проезда можно было видеть автомобильные габаритные огни и кто-то гремел воротами. Потом машина вырулила на шоссе и уехала. (Лихие они, однако - поехали в Москву, да еще с ребенком, когда там запросто можно попасть под танк. Расплющит и не заметит.)
   Стемнело уже полностью. В тучах на юге и чуть к западу вдоль самого горизонта стала видна узкая желто-коричневая полоса света. Раньше я думал, что это свет от Софрина, но по карте выяснил, что Софрино расположено несколько восточнее, а точно по направлению на юг нет крупных городов до самых Мытищ, которые рядом с Москвой. Если можно видеть за 50 километров свет уличных фонарей, то ядерный взрыв, конечно, будет видно отлично. Как проходили на гражданской обороне, следует лечь ногами в сторону взрыва и закрыть голову руками. При возможности использовать естественное укрытие. Бетонное основание забора. Вполне возможно в такой обстановке. Если одна часть армии признает нового главнокомандующего, а другая часть останется в подчинении старого. И будут считать друг друга предателями родины, которых можно уничтожать любыми средствами.
   Весь вечер слушал "Свободу". Над ГКЧП издевались на все лады. Обещание дать всем по 15 соток земли переделали во "всем по 15 суток". Несколько раз упоминали про выступление Янаева по телевизору, на котором он сидел перед телекамерами с трясущимися руками. Сказали, что не только от пьянства, но и от страха перед неизбежной и скорой расплатой. Кто-то сравнил Янаева с Пиночетом. Следующий выступающий возразил, что Пиночет, при всех его недостатках, все же сумел наладить чилийскую экономику, а Янаев, без всякого сомнения, нашу экономику развалит окончательно. Фразу Янаева о Горбачеве, который устал от напряженного труда и нуждается в лечении и отдыхе, назвали "блатным вывертом". Сравнивали с известными словами о карауле, который устал, а также с "босяцкой татуировкой" на ступнях: "они устали". Насчет Горбачева им удалось выяснить, что он до сих пор жив и находится в Крыму на своей даче, которая заблокирована с моря и с суши.
   Попытался описать понедельничные события. Достал тетрадь (57) и, как в романе "1984", предварительно выпил немного водки и выкурил сигарету. (58) Обнаружил, что вчера, когда я попал под дождь у Верховного Совета, вода затекла в сумку и намочила тетрадь, хотя и не сильно. На краю некоторых страниц покоробилась бумага и расплылись строчки - те, что были сделаны чернилами, а не пастой.
   Около двенадцати снаружи за задней стеной раздался страшный грохот. Я схватил в одну руку фонарик, а в другую, что самое смешное, нож и выскочил на улицу. Водка на меня, видимо, в конце концов все же подействовала. Вызвала нечто вроде раздвоения личности. Даже в эти мгновения понимал, что это одно пижонство. Защититься - не защитишься, а только получишь срок за необходимую оборону. (В древние времена убийство вора, который ночью лезет к тебе в дом, наказанию не подлежало. В Библии написано. Днем, правда, убивать воров не разрешалось даже тогда.) За убийство стандартный срок - восьмерка. Плюс-минус год или два в зависимости от обстоятельств. От того, защищался ли ты или сам напал. Вместо одного вора там будет штук пятьдесят в одной камере, а кинжала у тебя уже не будет, отберут при аресте. Очень напоминает результат применения ядерного оружия: победитель погибает долго и мучительно, от всеобщего радиоактивного заражения, а также от прекращения продовольственного импорта. В отличие от побежденного, который умер быстро и безболезненно. Типичный случай, когда важен не результат действия, а голый принцип. И, кстати, "Ракетные войска стратегического назначение" разумно было бы переименовать в "войска экзистенциального назначения". Абсурдное действие "из принципа", без малейшей надежды на успех. Как Кириллов в "Бесах" Достоевского, который решил застрелиться, уверовав, что в момент выстрела время остановится и он сделается "человекобогом".
   Добежал я секунды за три или четыре. Удивительно, как много можно передумать за такое короткое время. (59) Три метра от стола до двери, два метра до угла и три метра вдоль боковой стены. Грохот вызвала кошка. Прыгнула на кусок листового железа, которым была накрыта куча деревянных обрезков, предназначенных для растопки печки. Когда я посветил на нее фонарем, она доли секунды смотрела на меня жуткими отсвечивающими глазами зеленого цвета. Потом беззвучно исчезла. Отличная была сцена, прямо как в кино.
   Вернулся и снова слушал "Свободу". Передавали репортаж предельно возвышенной и обреченной тональности. "Мы верим, что когда-нибудь свобода победит и в России, хотя мы сами вряд ли до этого доживем". Безоружные активисты во главе с депутатами выходят к солдатам для разъяснительной работы. А депутатам, которые остались в Верховном Совете, раздают оружие для обороны. Сообщили о передвижении танков в сторону Верховного Совета. Потом, как я понял, танки остановили. Несколько человек при этом было убито.
   Во втором часу собрался ложиться спать. Вспомнил, кстати, как Зинаида Гиппиус описала в дневнике разгон Учредительного собрания. Из ее окон был виден Таврический дворец, на который она смотрела почти до утра, пытаясь угадать, разогнали их или еще нет. Потом она тоже легла спать, а проснувшись, узнала, что все кончено.

   ---
   (51) В Прибалтике стояние войск вокруг правительственных учреждений продолжалось с января. Но штурма там тоже не было - даже в эти дни.
   (52) В точности, как в спектакле в Ленкоме на еврейскую тему. Один еврей рассказывает, что он был в Киеве и видел нашего Перчика, который шел по улице с красным флагом, а за ним шла толпа русских. А старый мудрый еврей, которого играл Евгений Леонов, недовольно замечает: "Не еврейское это дело - по улице с красным флагом ходить!" Эта фраза вызвала смех зрителей и даже аплодисменты. Потом Евгений Леонов по ходу действия напивается с горя и кто-то из русских персонажей комментирует: "Если даже евреи стали спиваться, значит России точно конец пришел!" Снова был смех и аплодисменты.
   (53) Идея, вообще говоря, неплохая: объявить участок экстерриториальной зоной. Будка с милиционером, какие ставят у посольств, на проезде перед домом смотрелась бы красиво. Но, к сожалению, идея не вполне оригинальная: "Литературная газета", высмеивая всеобщие провозглашения суверенитетов, напечатала фельетон про мужика, провозгласившего суверенитет своего дачного участка.
   (54) Во время всевозможных исторических событий в собственно политических столкновениях участвует относительно небольшой процент граждан. Главные проблемы создает совершенно неполитический криминал. Сводят счеты и перераспределяют движимое и недвижимое имущество. Пока начальство перераспределяет власть.
   (55) В "Крокодиле" была карикатура на эту тему: летит аист, несет младенца, а младенец целится в аиста из пистолета: "Лети за границу!"
   (56) Один раз напился в буквальном смысле до рвоты. (Но только один раз - за весь срок службы.) Дело было в пятницу вечером, после совещания, на котором ближайшую субботу неожиданно объявили рабочим днем для всей части. (В связи с перевооружением, объявленным буквально через несколько дней после того, как они сбили корейский самолет. Точно они ждали подобного повода.) С расстройства мои соседи по общежитию решили как следует нажраться. Большинство из них тоже собирались умотать из полка на выходные. Я к ним присоединился как к товарищам по несчастью. В течение всего времени пьянки сохранял полную ясность сознания. Помимо водки, на столе стояло много бутылок пива и единственная бутылка буратины. Я, естественно, попытался запить водку буратиной. Оказалось, что буратина предназначена только для капитана Митасова, который завтра заступает оперативным дежурным по полку. Остальные запивают пивом или водой из-под крана. Предпочел последнее. Периодически поглядывал на часы. В 9 вечера я мог бы доехать до Киевского вокзала, а в 10 - уже и до дома. А вместо этого я, дисциплинированно подчинившись распоряжению полкового начальства, торчу в пределах расположения части, в вонючем общежитии. Только не трезвый, а в жопу пьяный. Вот и вся разница. Потом старший лейтенант Гостев предложил присутствующим послушать, как он выразился, "ансамбль хулиганов". Принес магнитофонную катушку, на которой оказалась запись диска Вилли Токарева, очень популярная в то время. Причем отсутствовали все песни на эмигрантские темы, переписаны были только блатные песни. Существует не только подпольное распространение литературы и искусства, существует и подпольная цензура... А вот в Москве даже самые крамольные из этих песен ("Как жаль, что не еврей я: в Америку хочу!" и т.п.) не боялись запускать в публичных местах - на вокзалах и в электричках. Милиционеры проходят мимо и делают вид, что так и надо. Москва, что ни говори, была оазисом свободы слова даже в андроповские времена...
   (57) Эту тетрадь я переплел еще в армии. Забрали меня в 83-м, уволили - в 85-м, а 1984 год я целиком провел на военной службе. Ситуация хотя и не дотягивала до описанной в одноименном романе, но была, как это называется, максимально приближенной. В конце 1983 года (после того, как они сбили корейский самолет) в печати было реанимировано выражение слов "политическая бдительность". О третьей мировой войне стали говорить как о событии ближайших лет не только на закрытых военных совещаниях, но и в печати, правда, намеками. Какой-то ветеран выразил возмущение по поводу молодых людей, носящих одежду с американской символикой: это, утверждал он, все равно, как если бы мы перед Отечественной войной ходили со свастиками. Как ни странно, именно это выступление меня немного успокоило. Вполне возможно, подумал я, что на этот раз все обойдется и очередной мировой войны не будет.
   Сначала я писал в самодельные записные книжки, которые умещались в кармане. Если оставлять в чемодане или в тумбочке, то соседи по общежитию вполне могли их обнаружить; не с целью политического доноса, а просто в поисках выпить, закусить или покурить. А по карманам шмонять офицеров и прапорщиков не полагалось - в отличие от солдат. Под конец службы, как и положено советскому военнослужащему, вне зависимости от воинского звания, я "обурел" и изготовил для записей толстую книгу из 20 школьных тетрадей. 720 страниц. Начинается она как раз с описания смерти Черненко. Даже если кто залез бы в чемодан и прочитал - насрать. Мне на это уже насрать с высокой трибуны. Гражданину бояться не положено. Пусть читают, просвещаются. Люблю, как говорится, популярность в массах... Хватило этой тетради на весь период перестройки с запасом - 20 страниц остались неисписанными.
   (58) При закуривании, точно в книжке, повернул сигарету вертикально, но в отличие от сигарет, описанных Оруэллом, табак из нее не посыпался.
   (59) Еще помню дурацкую и мгновенную мысль, а скорее образ. Некая Зоя Космодемьянская наших дней поджигает дома мирных жителей, чтобы подорвать диктатуру Янаева. И свое твердое решение защищать собственность от поджигателей вне зависимости от каких-либо политических вопросов.


   VII. 21.08.1991, СРЕДА

   Я не сплю в эту полночь,
   Я смотрю на луну.
   Полно, Господи, полно
   Мучить эту страну!

   Т.Кибиров. "Дитя карнавала"


   7.1. Среда

   По радио передавали все очень лживое и невыносимое.

   Л.Петрушевская, "Новые Робинзоны".


   На второе утро своего пребывания на даче Николай проснулся, как и накануне, очень рано. Опять сразу же включил "Свободу". Сообщили, что штурма Верховного Совета этой ночью не было. Три человека были убиты на Садовом кольце. ГКЧП объявил об отставке нескольких своих деятелей, в том числе Министра обороны Язова.
   Советское радио тоже сообщило об этой отставке. Как и в случае с Горбачевым, сослались на состояние здоровья. Выразили соболезнование родственникам погибших этой ночью и осудили хулиганов и бандитов, поджегших прямо под окнами американского посольства несколько танков, осуществлявших патрулирование улиц.
   После новостей начался обзор прессы, который передают каждое утро. Ведущий дипломатично отметил, что список газет, содержание которых он может предложить вниманию радиослушателей, будет, видимо, в течение некоторого времени несколько ограничен. Зачитал статью о разоблачениях и арестах на совместном предприятии. Потом был репортаж о рейдах автоинспекции. Милиция останавливает служебный автобус и, если он загружен не полностью, начисляют начальнику предприятия, чей автобус, штраф за прогон порожнего транспорта и перерасход горючего.
   Все утро непрерывно шел дождь. Переполнились водоотводные канавки между участками; под навесом скопилась глубокая лужа. В сарае на потолке появились сырые пятна. Работать Николай пошел только в двенадцатом часу. Дождь к тому времени стал еще сильнее. Расстояние десять метров от навеса перед сараем до двери дома он преодолел бегом, но успел ощутимо промокнуть, к тому же, отпирая дверь, попал под поток воды, стекающей с крыши.


   7.2. 21 августа 1991 года (день)

   Он отлит в ледяную нейтральную форму,
   Он - тугая пружина, он нем и суров.
   Генеральный хозяин тотального шторма
   Гонит пыль по фарватеру красных ковров.

   Александр Башлачов


   Эфир молчал. То ли сели батареи, то ли мы действительно остались одни на свете.

   Л.Петрушевская, "Новые Робинзоны"


   Сегодня проснулся часов в семь. Как и накануне, сразу вспомнил, что переворот случился на самом деле, а не приснился. И длится вот уже третьи сутки.
   Снова шел дождь, гораздо сильнее, чем вчера. По шоссе аккуратно проходили рейсовые автобусы. Призыв к всеобщей забастовке (его вчера тоже передавали по "Свободе") явно проигнорирован. Как и все предыдущие такие призывы, по менее серьезным поводам. Даже напротив: похоже, что автобусы стали ходить точно по расписанию, хотя раньше всегда опаздывали. Шофера, наверное, Янаева испугались. Впрочем, это ненадолго. Янаев, возможно, надолго, а вот испуг - вряд ли.
   В окне сарая на соседнем участке заметил соседку с дочкой. Не уехали вчера вечером. Но машины у дома не было. Уехал, видимо, только ее мужик.
   В ожидании, пока закипит чайник, испробовал недавно купленную чугунную печку. Ее еще не установили и она стоит перед сараем под навесом. Наполнил ее бумажным хламом и обрезками досок и поджег. Печка горела превосходно даже без трубы. Эту печку теперь было бы вполне разумно перевезти в Москву. Ближайшей зимой, возможно, уже придется отапливаться этой печкой. А то и не только ближайшей.
   По "Свободе" сказали, что на пересечении Садового кольца и Нового Арбата было столкновение - сожгли несколько танков и убили несколько человек. Почти под окнами у Розы. Год назад, когда был у нее в гостях, она сказала (глядя в окно) что, скоро, наверное, по этой улице будут ездить танки и бегать боевики. Угадала все с точностью до ста метров. И свержение Чаушеску, кстати, тоже угадала. Страна, из которой уезжают такие ценные девочки, несомненно, заслужила свою печальную участь.
   Послушал также советские передачи. Объявили, что ГКЧП запретил "самовольное передвижение" милицейских частей. Милиция, надо понимать, им не подчинилась. Позавчера сам видел, как милиция не только свободно пропускала колонну демонстрантов, но и перекрывала для их прохода уличное движение. И не арестовывала агитаторов на улице и в метро.
   Полезную информацию снова приходится угадывать по обмолвкам и интонациям. "Напрасны угрозы Антанты!" - пишут в газете. "Ага! Значит есть такие угрозы!" (Дневник Зинаиды Гиппиус).
   После революции Гиппиус жила в Петрограде почти два года. Продукты исчезли еще при Керенском, а власти, пришедшие ему на смену, полностью ухоркали и экономику, и все остальное. Хлеба не стало даже по карточкам, выдавали только воблу. Дом напротив реквизировали под общежитие для инвалидов, которые целыми днями сидели и лежали на подоконниках, играли на гармошке и от скуки плевали на тротуар. В соседний Таврический сад выводили на прогулку приютских детей в разноцветных шапочках. (60) Между булыжниками мостовой выросла трава: лошадей съели, а автомобилей осталось несколько штук на весь Петроград, только у самых важных большевиков. "Все меньше и меньше у них автомобилей. Бывают дни - не протарахтит ни один". Газет выходило только две, "Правда" и "Известия", в которых ничего не печатали, кроме лозунгов и ругани в адрес внешних и внутренних врагов. Почти все население, от Гиппиус до простых рабочих, ждало прихода белогвардейцев и иностранных интервентов. "Давно бы сдались - да не приходит, не берет никто".
   Потом наступила зима. (Летом в России жить еще можно. А вот насчет зимы я сомневаюсь.) Холод, как писала Гиппиус, намного хуже голода, а темнота (зимняя петербургская - почти круглые сутки) - еще хуже. "Но и голод, и холод, и тьма - вздор! Пустяки! Ничто - перед одним, еще худшим, непереносимым". Сначала (по аналогии с романом Оруэлла) я подумал, что она имеет в виду крыс. Но откуда возьмутся крысы, если даже людям кушать нечего. Как в старом анекдоте - крыс у нас нет, у нас ни одна крыса не выдержит. Можно предположить, что подразумевала вшей. Картина, я согласен, не из красивых. Зинаида, когда-то прозванная Зинаидой Прекрасной - теперь вся, извиняюсь, копошится.
   В конце 1919 года ей удалось перейти границу. С большевизмом она не примирилась даже во время войны с Гитлером. В отличие от основной массы эмигрантов.
   Один из выступающих по "Свободе" напомнил, как Янаев во время заседания Верховного Совета, когда его утверждали в должности вице-президента на вопрос о его здоровье с гордостью ответил: "О моем здоровье лучше спросите у моей жены!" Прокомментировал, что после такой похабной шутки все депутаты женского пола должны были выйти из зала, а депутаты-мужчины - нахлестать ему по морде.
   Вся перестройка вплоть до того, что произошло позавчера - аллюзия на роман Достоевского. Муж-алкоголик попытался бросить пить и даже устроился на службу, но с первой же получки нажрался и сорвался в запой. "И службе конец, и мундир мой в распивочной..." С той только разницей, что мы и первой получки не дождались. В газетах стали писать то, что раньше можно было услышать лишь по вредным голосам, и, кроме того, народу разрешили ходить по улице толпой с дореволюционными флагами и антисоветскими плакатами. Вот, в общем, и все достижения.

   В советской мифологии Родина обычно изображается женщиной немолодого возраста. Но куда точнее представить ее в виде мужчины. Беспутный муж, драчун и пьяница. И чувства к ней (то есть к нему) не сыновние, а сходные с теми, которая испытывает жена к пока еще любимому, но уже спившемуся мужу. В случае, если эти чувства испытывает мужчина, то, наверное, их можно признать гомосексуальными, транссексуальными или чем-то подобным. В армии (которая, согласно той же мифологии, представляет собой форму наиболее преданного служения Родине) очень распространены выражения, уподобляющие военную службу гомосексуальному изнасилованию: "Заебали совсем, товарищ майор! Я, небось, свои два года уже отпедорасил!"
   "С разнообразием удовольствий мы покончим. Оргазм мы сведем на нет. <...> Но всегда будет опьянение властью <...>, пронзительная радость победы, наслаждение от того, что ты наступил на поверженного врага". (Оруэлл, "1984")
   Справедливости ради надо сказать, что у Советской власти до сексуальных проблем руки, в общем-то, не дошли. Действовали грубо и малоэфективно. (61) Запрещали порнографию, а заодно и вообще литературу на половые темы, даже научно-популярная была редкостью, и одно время ограничивали разводы. Зато существовала и существует до сих пор мощная неправительственная инициатива именно в этом направлении. Из самых, как говорится, народных глубин. Покончить с разнообразием удовольствий. Стремление лишить какой-либо привлекательности сексуальную сторону человеческой жизни. "Свести оргазм на нет". И русские бранные формулировки - тому подтверждение. (62) Слово "ебать" употребляется большей частью в переносных смыслах, почти сплошь отрицательных - "бить", "ругать" или "наказывать". (63)
   Чувствуется отчетливое стремление испохабить и эту сторону жизни, вслед за всеми остальными. Лишить каких-либо положительных эмоций, за исключением, может быть, садистского удовлетворения. "Торжества над поверженным врагом". Мужчины - над женщиной, а Родины - над ее гражданином.
   Родина - это смерть. "Россия, звезды, ночь расстрела". Набокова я не слишком люблю, но в данном случае он выразился предельно точно. А у вас, господа, это слово разве не вызывает подобной подсознательной ассоциации? Только честно? С раннего детства я слышал это слово почти исключительно в сочетании со смертью. Умереть за Родину, отдать жизнь за Родину, измена Родины - расстрел и прочее. И теперь того, что Родина - это смерть и ничего больше, уже ничем из моего подсознания не вытравишь.

   Фамилия у него специфическая - Янаев. С явным азиатским оттенком. Месяц назад Невзоров брал интервью у Льва Гумилева. Тот излагал теорию про азиатскую державу Россию, которую постоянно пытаются загнать в чуждые ей европейские формы. Но она каждый раз находит выход (перерабатывает в своем духе хоть христианство, хоть марксизм) и продолжает двигаться дальше особым азиатским путем. (Что, видимо, как раз и произошло позавчера. В очередной раз.) Гумилев рассказал историю из своей лагерной жизни. У них на зоне русские заключенные, объединившись с мусульманами и восточными украинцами, отдубасили западных украинцев, прибалтов и иностранцев. В точном соответствии с гумилевской теорией. (64) По Гумилеву, именно так проходит граница между Европой и Азией. Гумилев не постыдился добавить, что он, к сожалению, во время этой драки спал, а то бы и сам охотно в ней поучаствовал. Разумеется, на стороне азиатов. (65)
   Прибалтику они, конечно, ни за что не отпустят, а вот в Восточную Европу, может, и побоятся сунуться. Пусть хоть чехи с поляками теперь на свободе погуляют. Они того заслужили. Роза-то как вовремя смоталась отсюда! А у нас, к сожалению, не Чехословакия и не Польша. И даже не Румыния. (66) Там система рухнула сразу после того, как уменьшилось давление извне. Теперь Ярузельский оправдывается, что военное положение он ввел исключительно чтобы избежать вторжения Советской Армии. Чехи и поляки, понятное дело, боятся Советского Союза. Прибалтийские республики боятся русских. Но сами-то русские кого боятся? Не китайцев же, в самом деле? Меня это больше всего интересует, кого они, то есть мы, то есть, наверное, все-таки они - - кого они боятся?

   ---
   (60) Впоследствии один из них стал известным советским писателем и упоминал эти шапочки в своих рассказах про детдомовских беспризорников. В качестве своего псевдонима не побрезговал именем знаменитого бандита 20-х годов Леньки Пантелеева. Цензура не возражала.
   (61) Можно пофантазировать, что было бы, если бы в 1917 году власть в России захватила бы не партия большевиков, а секта скопцов. Организация эта была тоже сплоченная и законспирированная и при определенном стечении обстоятельств вполне могла стать руководящей и направляющей. После прихода к власти лишила бы народ не частной собственности, а детородных органов. Видимо, некоторым гражданам было бы сделано исключение для воспроизводства населения под строгим государственным контролем. (Наподобие того, как большевики не смогли полностью искоренить торговлю, но сделали ее государственной, за исключением мелкой торговли на рынках.) Это было бы вполне логично. Воспроизводство населения - куда более ответственное государственное дело, чем производство и распределение материальных ценностей. Мне кажется, большевики именно на том, и погорели, что не сделали деторождение и воспитание детей государственным делом. У твердокаменных руководящих работников завелись детишки, прожигатели жизни. Один Вася Сталин чего стоит. Ну и Галя Брежнева. Да и простые граждане, поставленные перед выбором между родиной и семьей, чаще всего выбирали семью.
   (62) Следует отметить, что для азиатских народов это тоже характерно, и даже в еще большей степени. В частности активный гомосексуализм считается не половым отклонением, а напротив - проявлением мужской доблести, "торжеством над поверженным врагом". В армии неоднократно слышал перебранки между азиатскими солдатами разных национальностей, которые могли общаться между собой только по-русски: "Ты педорас! Я твой жопа ебал!" "Ты сам педорас! Я сам сейчас твой жопа буду ебать!" (Вспоминается анекдот о тюремном сексе: "А на воле ты с женщинами так же обращаешься?")
   (63) "Вы хотели меня заслушать, товарищ Сталин?" "Разве товарищ Жуков - соловей, чтобы товарищ Сталин его заслушивал? Товарищ Сталин товарища Жукова сейчас ебать будет!" (Анекдот)
   (64) Какие тут могут быть теории? Заключенные, приученные к советским порядкам еще на воле, побили заключенных, которые еще не успели привыкнуть к новой советской жизни. Социально близкие побили социально чуждых. Скорее всего с негласного одобрения начальства и охраны. Чтобы ускорить процесс воспитания советского патриотизма и создания нового человека. Потому что другие способы оказались недостаточно эффективными.
   (65) В повести Даниэля "Говорит Москва!" есть эпизод, как какой-то бывший зэк проповедует нечто подобное. Тоже по поводу дозволенного начальством избиения неугодных - "дня открытых убийств". Обращение к древним истокам ("опчиной навалиться, опчеством!") в сочетании с вполне современной и своевременной официальщиной ("растворение исполнительной власти в народе"). Автор слушает и мысленно его проклинает: "Мало тебя, дурака, в лагере держали!"
   (66) При Чаушеску, говорят, румыны клянчили у советских туристов сигареты, точно у настоящих иностранцев.



   VIII. 22.08.1991, ЧЕТВЕРГ

   It was a blow struck against the Party. It was a political act.

   George Orwell, "1984"


   8.1. Четверг

   Общежития да гостиницы -
   Вот дворцы твои Клеопатровы!

   Галич, "Командировочная пастораль".


   Would not the light be fading at twenty-one hours on an August evening?

   George Orwell, "1984"


   Погода на следующий день была холодная, хотя и солнечная. По всем радиопрограммам были репортажи с митингов и сообщения о всенародном ликовании по случаю победы над ГКЧП. Николай решил не начинать обивание второй комнаты, а уехать в Москву на автобусе в час или, самое позднее, в три.
   "Извините, у вас случайно не будет сигарет?" Николай оглянулся. Рядом стояла толстая девица лет тридцати - соседская дочка. Что ее зовут Наташа, Николаю удалось вспомнить не без некоторого труда. Появляется она на даче очень редко.
   Николай принес ей пачку "Явы"; в которой осталось около пяти штук сигарет. Сигаретам Наташа явно обрадовалась. Пригласила его покушать. "У меня даже водка есть". Они пошли к Наташиному сараю, она вынесла почти полную откупоренную бутылку и они сели за столик на улице. Было около одиннадцати часов: Николай услышал, что у остановки, не видной за разросшимися вдоль забора деревьями, затормозил автобус, следующий в Дмитров. "Первый тост, чтобы не пить впустую, предлагаю, так сказать, за славную победу!" - сказал Николай. - "За то, что все так быстро и благополучно кончилось". Она послушно выпила, однако заметила не без вызова: "А мне все равно какое у нас будет правительство".
   "Видишь - крыши сделаны с ломаными скатами. Даже это они запрещали. Крышу полагалось делать только треугольную. - сказал Николай, показав на Наташин и на свой дом, - Чтобы под крышей вообще не было никаких жилых помещений, только чердак. Фундамент они разрешали не больше, чем шесть на шесть. Ни фига ведь не разместишь. Или две длинные комнаты, три на шесть, или одну большую и две совсем маленьких... Вот как родная партия заботилась о народе. Чтобы народу не было слишком просторно не только в городе, где норма десять метров на рыло, но и на даче. Если народ будет жить слишком просторно, то он распустится, разболтается и ни в какую атаку ты его уже не пошлешь, поскольку народ и сам тебя может послать очень запросто куда следует... При Горбачеве на все эти запреты люди начали ложить с прибором. И в конце концов их вообще отменили. А они его, ироды, убрать захотели..."
   "А сами-то себе они какие дачи строят" - попыталась Наташа ему поддакнуть.
   "Мне на это накакать с высокой трибуны, какие они себе строят. Не за столом будет сказано. Сгнивает без всякой пользы в народном хозяйстве неизмеримо больше, чем они могут разворовать. Если бы люди не воровали, мы бы все вымерли от голода еще в 18-м году... А самые честные, небось, вымерли бы еще при царском режиме... Как говорится: у нашего государства сколько ни воруй - своего все равно не вернешь. Дачи строят... Да и хер с ними, пусть строят, или пусть не строят, как им угодно, лишь бы нам не мешали. Им, может, ихняя идеологи просторно жить не дозволяет - но мы-то здесь причем?"
   Некоторое время обсуждали вопрос - где сколько воруют. Наташа приводила в пример советскую торговлю. "Там миллионами прут".
   "С Советской Армией в этом смысле никто не сравнится. Там не миллионами прут, а миллиардами. Вооруженные силы правильнее писать через одно "о", от слова "вор". "Воруженные". На продавца заявление можно написать. Иногда, говорят, помогает. А в армии на кого напишешь? На командира своего, что ли? Он же тебя потом сожрет". Одет Николай был в шорты, вырезанные из старых джинсов и в военную куртку, которую показал Наташе, как вещественное доказательство. "В первый же день службы они поспешили выдать мне форму. Пока я ничего не понимаю по части обмундирования. Не постеснялись обмануть: вместо полушерстяной куртки, "ПШ" всучили вот эту вот, "ХБ" - хлопчатобумажную, намного более дешевую. А потом доказывай, кому хочешь, если уже расписался в ведомости".
   Николай пока не оставлял намерения уехать в Москву в тот же день. Время летело очень быстро и рейсовые автобусы по шоссе за забором, проезжали, как ему казалось, едва ли не один за другим (хотя на самом деле интервалы между ними были не меньше полутора часов). То и дело солнце скрывалось за тучами и становилось холодно. Тогда Николай намеревался сбегать в сарай и одеться потеплее, но солнце каждый раз вскоре опять показывалось на небе.
   Курила Наташа одну сигарету за другой. Пачка Николая опустела через час и Наташа сбегала к соседям, где выпросила несколько сигарет. Сначала Николай тоже пару раз закуривал с ней за компанию, но потом перестал - пытаться догнать ее по части курева было бесполезно.
   Потом Наташа повела Николая показывать ему свой дом, тоже недостроенный. На первом этаже были две длинные комнаты окнами на шоссе и две квадратные проходные, прихожая и кухня. Стена дома сделаны из бруса. Посреди дома находится кирпичная печка, которая выходит углами во все четыре комнаты.
   "Отлично все, отлично. Только зря вы лестницу сделали вдоль стены рядом с окном. Можно разбить ногой и свет загораживает. А верхний конец - в фасадную стену. Может, не поздно переделать? Если верх лестницы будет в середине дома, то поперек мансарды можно сделать коридор, а из него двери в две комнаты на оба фасада, на север и на юг".
   "Да мне все равно, что тут будет. Я сюда очень редко езжу. Ванны нет, ничего нет".
   "И ванну тоже можно устроить. Бывают такие колонки на дровах для подогрева воды".
   Потом Николай показал Наташе свой дом. Осматривать там особенно нечего: пустая коробка, оббитая рубероидом, вместо потолка и перегородок между комнатами - брусья каркаса. В одной из двух будущих комнат вместо пола - настил из необструганных досок. "Не вздумай становиться. Это еще не настоящий пол. Черный называется, для утеплителя. В основном набил все позавчера за один день. Вчера немного докончил. Работал и работал, даже на войну не пошел, так сказать. То есть пошел, но вскоре сбежал. Строил с мечем на чреслах своих, как пророк Неемия. Пойдем еще чего покажу". Николай повел Наташу в сарай и вытащил кинжал в кожаных ножнах. "Туда тоже с этой штукой пошел. Про холодное оружие у них есть статья только насчет ношения, кажется, трешку могут дать. А за хранение сажают только за огнестрельное".
   Николай вынул бутылку, где оставалось почти половина содержимого и они принялись ее допивать. В холодильнике нашлась банка с подходящей закуской, маринованными грибами. На выпивку Николай особенно не налегал, пошутил по этому поводу: "Видишь стакан: больше двухсот грамм в него в любом случае не войдет, наружу польется. Так вот и я". Наташа допила бутылку почти в одиночку. Николай некоторое время колебался - а не залезть ли на чердак и не вытащить ли еще поллитру. С начала года, когда ввели талоны на водку, накопилось штук десять бутылок.
   "Водка, если хочешь, у меня есть еще. Но на мою поддержку не рассчитывай". Наташа сказала, что пить тоже больше не хочет.
   Вскоре у нее снова кончились сигареты и она предложила прогуляться за куревом. К вечеру сильно похолодало и Николай, уже не стесняясь ее, переодел шорты на длинные брюки.
   Этой весной, в отличие от прошлых годов, не перешли на летнее время. К концу августа в восемь вечера даже в ясную погоду были сумерки. Сигарет на этот раз ей достать не удалось. Они вернулись в теплый и прокуренный сарай. Николай достал пакет с табаком и трубку и предложил ей. Она сперва попробовала курить трубку, но ей не понравилось: трубка постоянно засорялась и гасла. Тогда она стала курить свернутые из газеты фунтики с табаком.
   Часов в одиннадцать вечера она разделась, легла на кровать и выключила свет. Николай и тоже разделся и лег на диване. Под голову положил подушку. Если опустить голову низко, начиналась сильная тошнота. Несколько минут они лежали молча потом она спросила: "Ты меня хочешь?"
   "Да, конечно" - соврал Николай и она стала гладить его руку. Затем перебралась к нему в кровать Он включил лампочку на железном шарнире, привинченную на потолке над кроватью. "Ты, что ли, без света не можешь?" "Да!" - ответил Николай весьма уверенным тоном. Минут за двадцать она успела кончить два или три раза, наконец, Николай почувствовал, что стало получаться и у него, но она вскочила и побежала к двери. Он догнал ее и проводил на двор к рукомойнику и попытался поддержать ее, когда она мылась. Она оттолкнула его: "Пошел ты на хуй!"
   Они пошли в сарай и оделись. Он проводил ее до дома и она позволила ему поцеловать себя на прощанье. Как показалось  Николаю, не очень охотно.
   Было около часа ночи. Стало совсем холодно, градусов восемь или десять, и ясно, все небо было в звездах.
   Николай проснулся около десяти. Страшно болела и кружилась голова. Примерно через полчаса он встал и доплелся до стола. На донышке бутылок оставалось немного водки, грамм по десять в каждой. Говорят, помогает при похмелье. Но даже запах водки вызывал у него тошноту.
   На столе и во всем сарае была грязь, воняло старыми окурками. Николай включил чайник, чтобы согреть воду для завтрака и мытья посуды, а пока что начал понемногу наводить порядок - то и дело присаживаясь на стул для отдыха.
   В дверь постучали. Он открыл - там стояла Наташа. "Может, у тебя осталось что-нибудь покурить?" "Да откуда у меня? Только табак". И протянул ей пакет. Намеревался отдать весь, но она не взяла - отсыпала примерно половину, сказала "спасибо" и направилась к двери. "Может, позавтракаем?" "Да мне не хочется". "Мне тоже не хочется. Ну хоть чая попьем. Или просто посидим, покурим". Но она отказалась и от чая, и от совместного курения. Николай открыл ей дверь и она вышла. Он проводил ее до калитки, где они попрощались и он вернулся в сарай.
   Утро было снова солнечное, но еще более холодное, чем накануне. Даже поздним утром воздух почти не прогрелся, трава и листья оставались покрытыми росой; в сарае было заметно теплее, чем снаружи. Чайник, стоявший на столе возле окна, уже закипел. Холодное стекло сильно запотело и по нему стекали водяные капли.


   8.2. 27 августа 1991 года

   Только что нам зима -
   Ведь проклюнулось лето!
   И, навеки прощаясь
   Со старой тоской,
   Скорлупу разбивает
   Старуха-планета -
   Молодая выходит
   Из пены морской.

   М. Анчаров, "Песня о России"


   Чем ближе лето к концу, тем темнее и гуще ночи.

   И. Эренбург "В Проточном переулке"


   Я проснулся в шесть часов,
   Запердел от счастья:
   Нет резинки от трусов
   И Советской власти.

   Вот она! Вот она!
   На хую намотана!

   Хулиганская песня.


   Вчера приехал обратно на дачу. Оббиваю досками вторую комнату. Соседка больше не показывается. Ну и слава Богу. Ну и хрен с ней. В выходные в Москве я ей позвонил, но она разговаривала со мной, как с посторонним. Как будто говорит в первый раз - и в последний тоже. Ждала, когда же я, наконец, отстану. Такой сукой оказалась...
   Ее муж (или кто он ей) был явно, как теперь говорят, "из крутых". Я его видел только издалека, вечером во вторник. Вида явно бандитского, здоровенных габаритов и стрижен ежиком. Приехал на "жигулях" самой новой марки, которую, как я слышал, распределяют лишь среди ветеранов и инвалидов.
   На прошлой неделе случилось нечто вроде инсценировки "Доктора Живаго". Убежал из отряда революционных повстанцев и проживал в деревне с чужой женой и ребенком, сочетая физический труд с литературным творчеством.
   В понедельник прошел в колонне от Манежной площади до Верховного Совета, где находился около часа. Когда начался дождь, зашел под пандус и сидел возле самых стен, на последнем, так сказать, рубеже обороны. Причем в тот момент я был, что называется, при боевом оружии. Я имею в виду кинжал. Согласен, что идти с кинжалом на танки - чистое пижонство. Впрочем, взял его вовсе не для каких-либо боевых целей, а совсем наоборот: намеревался отвезти на дачу и спрятать. Наведение порядков вполне могло дойти и до обысков по месту жительства всех хоть сколько-нибудь засветившихся граждан.
   На Советской площади видел агитатора, который называл Ельцина агентом ЦРУ и масоном высшего градуса посвящения. Слушатели ругались, а я отпустил шутку: "Точно как в рассказе Хемингуэя о греческом короле. Как и все остальные греки, греческий король мечтал попасть в Америку". Среди общей ругани он расслышал эту мою вполне нейтральную фразу, которая почему-то привела его в бешенство. Я повернулся и зашагал к Манежной площади. Так что деяние мое, рассуди история иначе, потянуло бы не только на "ношение холодного", но и на 64-ю статью УК РСФСР, бывшую 58-ю: несмотря на доходчивое разъяснение представителя патриотической общественности, принял участие в боевых действиях под командованием наймитов мирового империализма. Конечно, может встать вопрос: поверил ли я тому агитатору? Верил ли я его словам во время своей маршировки до Верховного Совета и сидения под пандусом. Эх, господа товарищи, да какое вам дело до моей веры? Веру - ее, небось, к протоколу не подошьешь...
   Весь вторник провел за работой. Оббивал лаги пола с нижней стороны необструганными горбылями. Работа не слишком сложная, но работать неудобно: сидишь, изогнувшись, на земле и колотишь молотком над головой. В среду продолжал работу и оббил к полудню почти всю площадь комнаты, получилось нечто вроде дощатого потолка в метре от земли. Весь вторник почти непрерывно шел дождь, а в среду с самого утра был жуткий ливень. Ближе к вечеру дошел до состояния почти невменяемого. Даже начал молиться (что отнюдь не входит в число моих привычек). Молился в выражениях мало того что неканонических, но и непечатных. "Господи, помилуй эту ебаную страну в последний раз!" Вы, конечно, будете смеяться, но молитва возымела действие. (67) К шести вечера, когда необитой оставалась полоска в полметра шириной, я прервал работу и пошел в сарай покушать. Дождь к этому времени прекратился, появилось солнце и заметно похолодало. Включил радио, там выступал Ельцин. Как и вчера вечером. С той только разницей, что приемник на этот раз включил в диапазоне УКВ. Не сразу осознал этот факт. Потом подумал: до чего же плюралистическая у нас оказалась хунта, дает слово своим оппонентам. Затем стал подозревать, что Ельцин тоже к ним перекинулся. Хоть с чертом - лишь бы против Горбачева, так что ли? Только потом вник в содержание передачи. Как оказалось, несколько часов назад ГКЧП в полном составе неожиданно поехал в аэропорт и улетел. Телевидение и радио разблокировано, комендантский час отменен. Затем транслировали заседание депутатов, которые торжествовали победу и уточняли состав делегации, которую было решено направить в Крым, чтобы вызволить Горбачева.
   Все отчасти напомнило детскую сказку: безоружные бременские музыканты зашумели, закричали - напугали разбойников, те убежали - и добрый, хотя и недотепистый король был спасен. Все пляшут и ликуют. И даже солнышко на небе наконец появилось.
   А четверг можно сравнить с эпизодом из "1984" Оруэлла. "Это был удар по партии. Это был политический акт". Только в той книге, как известно, утром после ночи любви является полиция и арестовывает любовников за аморальное поведение и вредные разговоры, а здесь все вышло с буквальной точностью наоборот. На следующий день утром услышал по радио сообщение об опечатывании ЦК КПСС и свержении памятника Дзержинскому.
   ...Утром в четверг я решил не оббивать досками вторую комнату, а выложить из кирпича хотя бы один участок цоколя. (Дом пока что опирается не на сплошной фундамент, а на отдельные кирпичные столбы.) Попробовать, как получится, а потом уехать в Москву на автобусе в час или, самое позднее, в три. Начал составлять раствор для кладки. Набрал из бочки под желобом ведро воды, а в другое ведро насыпал три литровых банки песка из кучи возле дома. Распечатал мешок с цементом, зачерпнул из него одну банку, высыпал в ведро с песком и начал перемешивать. В этот момент подошла Наташа,  толстая женщина лет тридцати с соседнего участка. Сначала попросила сигарет, затем предложила вместе поесть и выпить. Воды в цементную смесь налить еще не успел, поэтому не отказался.
   Естественно, в тот день в Москву так и не уехал. "Опять день прошел в помешательстве тихом". ("Доктор Живаго") Вернуться я намеревался в среду, но вышло лишь в пятницу.
   Сознаюсь, не удержался от политических разговоров и рассуждений. Даже предложил тост за благополучное окончание путча, к чему Наташа отнеслась явно без восторга. Со стороны это, наверное, выглядело несколько глуповато: с дамами положено говорить о чувствах, а я все про политику и про политику, точно Смит с Джулией или Смердяков с Марьей Кондратьевной. Герой романа потрясает основы, мечет громы и молнии, громоздит мыслепреступление на мыслепреступление, а собеседница хотя и поддакивает, но в основном лишь из вежливости.
   Сначала мы сидели и выпивали на свежем воздухе, потом пошли к нам в сарай. Когда стемнело, Наташа принесла туда же свою спящую дочку: "Она одна боится". Дочка сначала была совсем сонная, но вскоре разгулялась: потребовала есть и запросилась в туалет. Я поставил чайник и отнес ее в уборную; посадил на стульчак и подождал за дверью, пока она управится. Потом мы втроем пили чай и я при этом учил дочку грамоте с элементами древней истории. В качестве наглядного пособия использовал пустую бутылку из-под "Пшеничной". "Эта буква называется "П", ее придумали древние греки две с половиной тысячи лет назад. А вот эта буква называется "Ш", ее придумали древние евреи три тысячи лет назад..."
   Около одиннадцати Наташа стала укладываться спать у меня в сарае. Положила на кровать дочку, та моментально уснула. Через некоторое время легла рядом с ней. Меня сильно мутило от выпитого и мне было, в общем, все равно. Подумал, неужели она так напилась, что не может пройти двадцати метров до своего участка. Я лег на диван и потушил свет. Минут пять мы лежали молча, затем она дотронулась до меня рукой и произнесла фразу, как показалось, прочитанную в сексуальной брошюрке, которые теперь продают в подземных переходах: "Ты меня хочешь?", "Да" соврал я и она перелезла ко мне в кровать. (Полчаса назад, когда мы сидели за столом, я якобы случайно дотронулся до ее руки и она необычайно резко отдернула. Думала, наверное, что это меня возбудит, а я, напротив, больше не возобновлял таких попыток.) Больше всего я опасался, что дочка проснется в самый неподходящий момент. Типично советская ситуация: супружеская пара и по крайней мере один ребенок в единственной комнате. Педофилия вприглядку, если можно так выразиться. Ебаная страна, что еще можно тут сказать. К счастью, дочка так и не проснулась, Думал, что Наташа останется у меня до утра, но она встала и пошла к себе, и я донес до ее дома спящую дочку.

   ---
   (67) Человек я, в общем, мало религиозный. Откровенно говоря, испытываю явные симпатии к протестантам. Полгода назад, в марте, я ездил на экскурсию по храмам разных конфессий. Сначала посетили костел, который находится в самом прямом смысле во дворе одного из зданий на Лубянке. (Надо же до какой степени они боятся католиков. Синагога и баптистский храм, кстати, тоже всего в нескольких сотнях метров.) Храм назван в память какого-то святого крестоносца XI века. Затем были в мечети у проспекта Мира. Помещение светло-зеленых тонов - пустота, ковры на полу, а на стене часы с маятником. Мужчинам и женщинам там полагается находится в разных отделениях, но нашу экскурсию сегрегировать по половому признаку не стали и запустили целиком в женское отделение. В Елоховском соборе ожидался приезд Патриарха, была страшная давка, от входа к алтарю была постелена патриаршья ковровая дорожка, на которую простым посетителям ступать не полагалось. Синагога чем-то напоминает православную церковь: лампадок всего одна, вместо икон - изображения райских деревьев, а надписи сделаны буквами еще более древними и непонятными, чем церковнославянские. В заключение экскурсии поехали в баптистский храм. О каждой религии экскурсовод говорила вполне уважительно, но о протестантах, как мне показалось, особенно. (Я полагаю, что баптисты и организовали эти экскурсии.) Там тоже была давка, хор под музыку пел грустную молитву о распятии Христа. Потом вышел человек с блюдом, на котором лежали ломтики белого хлеба. И я тоже взял. (Причащаться у протестантов разрешается всем без ограничений, а не только членам церкви.) Задержался там дольше других и в результате едва не опоздал на автобус.



   IX. КОНЕЦ 1991 ГОДА

   Октябрь... Ноябрь... Декабрь... Какие-то сны... О большевиках... Что их свалили... Кто? Новые, странные люди. Когда? Сорок седьмого февраля... Приготовление к могиле: глубина холода, глубина тьмы, глубина тишины. Все на ниточке! На ниточке!

   З.Гиппиус, "Петербургские дневники", 1919 г.


   9.1. 6 сентября 1991 года

   Будет день и профессор таких-то щей подобьет на счетах итог
   И увидит, что кончены все срока и не капает новый срок.
   Тогда сложат из тачек и нар костер и, волчий забыв раздор,
   Встанут рядом вохровцы и зэка и написают в тот костер.

   Галич, "Королевская баллада"


   На днях по телевизору показали, как в кабинете здания на Лубянской площади сидят два господина средних лет, Буковский и Бакатин. Бывший политзаключенный и новый глава КГБ. "Когда озверевшие толпы будут врываться в ваши кабинеты, волочь вас на улицы и втаптывать в мостовые..." - так Буковский воображал будущий конец Советской власти. Но, похоже, обошлось без этого - никто никого не волочет и не втаптывает. Два приличных мужчины культурно беседуют перед огромным негорящим камином. Из окна виден постамент, оставшийся от поверженного памятника Дзержинскому. Бакатин высказывает мысль, что валить памятники совсем необязательно, а Буковский с ним соглашается, правда, без большой охоты.
   На Лубянской площади теперь появилось теперь целых два памятника на женскую, так сказать, тему. Один - абстрактно-целомудренный: валун на плите, установленный в день отъезда Розы, 30 октября. Другой - грубо-сексуальный, можно даже сказать фаллический: устремленный в небо цилиндр. Постамент, оставшийся от памятника Дзержинскому. Тот памятник своротили именно в ту ночь, с 22 на 23 августа, когда я при этом присутствовать никак не мог, поскольку был очень занят.
   Две недели назад, 23 числа, возвращаясь с дачи, заехал к Верховному Совету. В те дни появилось прозвище "Белый дом", сразу показавшееся мне весьма самонадеянным. До Америки нам, господа, еще - как до Пекина раком, насчет этого у меня лично нет никаких иллюзий... Красный флаг на шпиле заменили на трехцветный и дополнительно запустили аэростат с таким же флагом. В тот день еще не успели разобрать баррикады, щетинистые кучи строительной арматуры. Вместо газонов была жидкая черная грязь, как в загоне для скота. Запах тоже напоминал коровник. Запомнилась газетная фраза: "На баррикадах пахнет не порохом, на баррикадах пахнет мочой". Почти как у Эренбурга: "Мы узнали, что война пахнет калом и газетной краской, а мир - йодоформом и тюрьмой". ("Лето 1925 года")
   Доехав до дома, я увидел подъезде объявление "Лифт не работает. Сгорел мотор". Пришлось идти пешком. Шел и думал, что о работающем лифте я буду, видимо, долгие годы вспоминать с тоской, как профессор из "Собачьего сердца" - о своих калошах, украденных в первые дни Февральской революции. Разве возможно достать мотор для лифта в эпоху исторических перемен... Но лифт, к моему удивлению, починили несколько дней спустя.
   Следующую неделю я снова провел на даче, а этот понедельник вышел на работу. Отпуск кончился. Сначала, правда, поехал не на работу, а к Кремлю. На Съезде депутатов в тот день случилась некоторая заминка: депутаты при голосовании провалили какое-то предложение Горбачева. (Кажется, отказались утвердить полную независимость Прибалтики и суверенитет остальных союзных республик.) Горбачев объявил перерыв - и в это время вокруг Кремля собралась толпа, кричавшая "Долой!" и "Ельцин - Горбачев!". Депутатам, следовавшим из Кремля в гостиницу "Россия" и обратно, кричали "Позор!" и "Дармоеды!" По этой или по иной причине, но после перерыва все было проголосовано так, как надо.
   Поговорил с человеком, который в окружении кучки слушателей рассуждал об американских капиталистах и их верных агентах Горбачеве и Ельцине, уничтоживших Советский Союз. (Потом некоторые газеты действительно отозвались о решениях Съезда, как о фактическом роспуске СССР.) С трудом протолкался к нему и начал спокойно рассуждать: "В чем-то я с вами согласен. Один из самых серьезных аргументов в защиту той системы - экологический. Социализм оказался отличным тормозом для технического прогресса. Советский человек ходит пешком или пользуется трамваем, в то время как американцы ездят на автомобилях, сжигая кислород без всякой пользы. Но кислород, я полагаю, проблема чисто техническая. Ведь неотъемлемой чертой той системы было массовое производство оружия, в том числе ядерного, и отходы, как теперь выяснилось, долгое время сливали без всякой очистки. А радиация, вы должны со мной хоть в этом согласиться, намного опаснее для здоровья, чем угарный газ..."
   "О чем вы говорите? Да вы понимаете, молодой человек, что не система погибла, а страна!"
   "Знаете, разговор у нас точно как в кино про взятие Берлина: "Германия погибла!" - печалится один немец, а другой возражает: "Нет, она не погибла!" Помните это кино? Откровенно говоря, я полагаю, что немцам в 45-м году повезло так, как везет, может быть, раз в тысячу лет... А нам, я полагаю, повезло еще больше: никто не бомбит, не стреляет. Управились сами, без иностранной братской военной помощи... Система, страна... Ну а даже если и страна - так что же?"
   "Вы так спокойно об этом говорите..."
   "Спокойно говорю... Кстати, вас что - интересуют мои эмоции? Хотя какое могут иметь значение в историческом масштабе чьи-то эмоции... Да и что мне - плакать? Головой о стену биться? О Кремлевскую, конечно. Я считаю, что если уж биться лбом о стену - то только о Кремлевскую. Я люблю, чтобы все было первоклассное. Стена Плача, впрочем, тоже сойдет. Только вот стран на земном шаре много и стен тоже, а вот голова у меня только одна, другой уже не будет. Все это астрология какая-то... Если человек родился под знаком скорпиона - он и вырастет обязательно злой, как скорпион. А если человек родился при определенной общественной системе, то именно ее он обязан считать верхом совершенства. Та же астрология, только не во времени, а в пространстве. А если вдуматься - что особо страшного произошло? Система с высокой производительностью труда покорила систему с весьма низкой производительностью труда. Об этом и сам Ленин писал... Я и раньше не говорил, что все мысли Ленина сплошь ложные, а теперь утверждать такого тем более не стану".
   "Ленин ваш еврей!"
   "А вы слышали такой анекдот? "Почему вы не указали в анкете, что ваш муж еврей? Да какой он еврей - каждый день пьяный!" Правда, смешно? Ха-ха-ха. Я тоже слышал, что еврей, то есть не совсем, а только четвертушка. Да и какое это имеет значение? Евреи тоже всякие бывают... Мечтал ли я дожить до того момента, когда мне Ленина придется защищать от коммунистов?"
   "Сам ты коммунист!" - закричал он, на что я ответил, не задумываясь:
   "От коммуниста слышу!"
   Тут один человек, который до этого молча стоял рядом и слушал нашу перепалку, сказал мне: "Я согласен, что та общественная система обеспечивает более высокий уровень жизни и все остальное. Но ведь мы-то сами уже просто не сможем приспособиться к тому темпу труда, который там существует. И вы, в частности, тоже". (И стал излагать подробности о производственной дисциплине в буржуазных странах.)
   "А ведь когда-то пели "великая армия труда"! А оказалось, главное достижение социализма - что можно каждое утро приходить на работу выпивши, потом добавлять на рабочем месте и целый день балдеть. Конечно, в этом есть своя прелесть. Но вот перспектива идти в атаку и бросаться на амбразуры за право пребывания на работе пьяным меня все равно как-то не вдохновляет".
   Возможно, именно под влиянием этого разговора я решил в этот день навеститься на работу, хотя возвращение из отпуска и в прежние времена можно было оттянуть на несколько дней. На работе, в частности, узнал, что недавно из соседней лаборатории украли заграничный компьютер. Подозревают кого-то из сотрудников. Обнаружили пропажу не сразу, поскольку у них почти прекратилась не только производственная деятельность, но и выходы сотрудников на работу. Все лето на дверях висел замок.
   Во вторник тоже был на работе. Пытался наладить компьютер, но безуспешно. Монитор предыдущего компьютера Д3-28 сгорел в прошлом году и его так и не починили. Вместо него весной купили компьютер УКНЦ, тоже советского производства. Он поработал около трех дней, а потом стал отключаться после нескольких минут работы. Заметил, что это совпало с началом жаркой погоды. Установил рядом вентилятор для охлаждения. Некоторое время это помогало, но вскоре компьютер полностью перестал работать. Заменить компьютер на исправный в магазине отказались. Остаток лета до начала отпуска я провел большей частью в поисках гарантийной мастерской. Все они или закрылись, или отказывались принимать заказы, ссылаясь на загруженность.
   В среду с утра явился на работу, а после обеда уехал на дачу. Где еще в наше время можно проявить свои способности к результативному труду, кроме как не на даче. Частная собственность - она всегда частная собственность. Сегодня еще больше похолодало, пошел дождь. Собираюсь настилать пол в одной из комнат. А вчера, пока было сухо и довольно тепло, я выкладывал кирпичный цоколь. Каркас дома стоит на фундаментных столбах; я начал заполнять промежутки между ними кирпичной кладкой. Цоколь у меня получается не хуже, чем у настоящего каменщика - гладкий и красивый, прямо как Кремлевская стена - только елочек рядом не хватает и Мавзолея.


   9.2. 31 октября 1991 года

   Вьюга листья на крыльцо намела.
   Глупый ворон прилетел под окно.
   И выкаркивает мне номера
   Телефонов, что умолкли давно.

   Галич


   Вчера на Лубянке состоялся митинг членов семей ГКЧП. Его показали по телевизору с явно сочувственными комментариями. Сравнивали их с женами декабристов, а также с ЧСИР, родственниками жертв сталинских репрессий. После путча были многочисленные выступления против их слишком сурового наказания, в особенности против смертной казни, предусмотренной 64-й статьей (измена Родины), по которой их привлекли. Кто-то ради шутки предложил оригинальную кару: из-под стражи освободить, подыскать в Москве квартиру из 8-ми комнат (по числу руководителей ГКЧП) и поселить их туда вместе с семьями. По комнате на семью. Чтобы, значит, пожили, как рядовые советские люди.
   Насчет путча теперь выдвигают различные противоречивые версии. Сопоставляют, например, с выступлением Корнилова в августе 17-го года. Историки так и не выяснили - действовал ли Корнилов по своей инициативе или получил указание от Керенского, который затем передумал и представил Корнилова как заговорщика. Вариант: Керенский не передумал, а сам все тайно организовал, чтобы повысить свою популярность в качестве победителя заговорщиков. Но Керенскому уже ничего не могло помочь - он вскоре и сам сошел с исторической сцены вслед за Корниловым. (Под современным Керенским подразумевают, конечно же, Горбачева.)
   После путча передачи Невзорова закрыли недели на две, потом снова разрешили. В первой передаче после возобновления он показал кукольное представление: кукла-Горбачев открывает шкатулку, в которой сидят куклы, изображающие членов ГКЧП.
   Появился анекдот о гигантских размерах ельцинской задницы: поскольку с каждым днем увеличивается число людей, утверждающих, что именно они помогали Ельцину взбираться на танк, с которого он говорил речь. (Новая версия анекдота о необычайно длинном бревне, которое Ленин нес на субботнике.) Политические анекдоты любых направлений теперь не рассказывают устно, а печатают в газетах и рассказывают по телевизору.
   По крайней мере, можно уже не опасаться, что из августовских событий сделают священную историю новой России, вроде Октябрьской революции или Отечественной войны. Ну и слава Богу... С трудом представляю себя лет этак через тридцать выступающим перед пионерами или как они теперь будут называться с рассказом о славном походе от Кремля до Верховного Совета.

   Раньше летом на работе тоже было безделье, но осенью трудовая деятельность возобновлялась. А в этот год до сих пор почти никакой работы нет. На дачу теперь езжу не только по выходным, но иногда и посредине недели с одной, а то и с двумя ночевками.
   Сегодня наконец получил на работе хоть какое-то трудовое задание. Нужно было придти на Белорусский вокзал, забрать у проводника пакет с чертежами и документами, заплатив ему десять рублей. Теперь этот вид почтовой связи приобрел большую популярность, хотя и государственная почта, как бы не сглазить, пока работает. Поезда тоже еще ходят. Поезд, который я ждал, пришел всего на полчаса позже расписания. Получил пакет и отдал десятку, причем суммой проводник остался явно недоволен.
   Мне сильно повезло: поезда теперь часто опаздывают на несколько часов. Сообщают о пробках, возникших из-за нестыковки расписаний. Одни республики отменили декретное время, другие - московское, третьи - не перешли с летнего времени на зимнее. А поезда с Кавказа могут опоздать на сутки и больше.
   На Кавказе теперь начались настоящие инсценировки Ветхого завета. Межэтнические войны и ликвидация поселений вместе с их обитателями. Я по убеждениям вовсе не коммунист и не шовинист, но похоже, для них даже Советская власть - и та была существенным прогрессом. При Советской власти они, во всяком случае, не убивали друг друга в таких количествах.
   Читал недавно в газете поучительную историю. У одного азербайджанца была армянская жена. Люди ведь женились кто на ком хочет: кто же мог знать, что случится национальное возрождение. Потом в Азербайджане началось это самое возрождение, жену-армянку убили во время погрома, и тот азербайджанец перебежал к защитникам независимого Карабаха. Его там сначала тоже чуть было не убили, но после приняли в свои ряды и теперь показывают всем корреспондентам - у нас не только армяне воюют, но и русские, и, вы не поверите, есть даже азербайджанец! Он занимается у них допросом пленных. Если азербайджанский пленный молчит, то зовут того азербайджанца и пленный у него в руках сразу становится на удивление разговорчивым.
   Затем не спеша пошел на работу - пешком по Тверской. Уже началась настоящая зима. Снег лежит несколько дней и не тает. Зашел в магазин радиотоваров. Раньше там продавали телевизоры, когда-то (в незапамятные времена) свободно, затем - только для инвалидов и передовиков производства по каким-то таинственным "письмам". Как я понял, некоторым учреждениям выделяли лимит на определенное количество таких "писем". Теперь телевизоров нет вообще. Не понятно, отчего магазин совсем не закроют.
   Года три назад у нас на работе состоялось профсоюзное собрание. Главный вопрос стоял о распределении среди трудящихся бытовой техники. Путем жребия собирались распределять стиральные машины. Выносились разные предложения: например, чтобы человек, выигравший стиральную машину, отстранялся бы на определенный срок от участия в подобных розыгрышах. Другие были более либеральны: второй раз разыгрывать стиральную машину давать возможности не следует, но вот если предприятию выделят, допустим, холодильники, то пусть человек опять испытает свое счастье. Когда посредством голосования срок отстранения выигравшего от дальнейших розыгрышей стиральных машин установили в пять лет, то я не выдержал: "Неужели кто-то думает, что все это продлится еще пять лет!?" И предложил выдавать людям зарплату непосредственно лотерейными билетами. Сказал не всему собранию, а ближайшим соседям, вполголоса. Но все равно кто-то сделал мне замечание, чтобы не отвлекал.
   А ведь я оказался прав: "все это" и впрямь кончилось гораздо раньше. Так что у меня отношение к вопросу, стоявшему на том собрании, оказалось наиболее практичным.
   В стороне от Тверской, в переулке, обнаружил "комиссионный" магазин. Множество импортных товаров по необычайным ценам: кожаные куртки по 10 тысяч рублей. Если перевести в доллары по теперешнему неофициальному курсу, то всего 100 долларов.
   Кроме хлеба теперь можно купить разве что книги по свободным ценам. Недавно купил за 10 рублей книгу Галича "Генеральная репетиция". Воспоминания детства и юности и параллельно - история запрещения его пьесы. Начинается книга с проклятий и пророчеств: "Горе тебе, Карфаген!" Дворники посыпают улицы Москвы солью, точно римские воины - развалины побежденного Карфагена. (А пьеса называлась, как тюрьма, куда посадили ГКЧП - "Матросская тишина".)
   Написано про знакомство с девушкой в последнюю предвоенную зиму. Катались на катке на Патриаршьих прудах, один раз пригласил ее на спектакль "Город на заре", в котором Галич был и соавтором и актером. Спектакль она раскритиковала. Вот и все знакомство. Менее года спустя она погибла на войне.
   Тогда хорошие девушки уезжали в города на заре, а теперь уезжают в прямо противоположном направлении. Недавно звонил Розиному разведенному мужу и выяснил, что она доехала до Канады и живет там в Ванкувере - городе на западном побережье. Город на закате - отличное, по-моему, наименование. На той же географической широте, где расположен один из "городов на заре" - Советская Гавань, Ванинский порт (про который упоминается в известной песне: "Где шли мы по трапу на борт в холодные мрачные трюмы"), только на другом берегу.
   Зашел на Центральный телеграф и отправил Розе заказное письмо. (Напечатал его на машинке, так как починать компьютер до сих пор не удалось.) Разговоры между людьми, стоящими в очереди в окно, где принимают международную корреспонденцию, достаточно специфические, в том числе об отъезде из СССР и о въезде в иностранные государства.
   Кстати, проходя мимо Пушкинской, обратил внимание, что у "Московских новостей" трепачей практически не было. То ли по причине холода и ветра, то ли от того, что за годы перестройки все мыслимые темы были подробно обсуждены и теперь, наконец-то, все и всем стало предельно ясно.


   9.3. 25 декабря 1991 года

   Увижу я, как будет погибать
   Вселенная, моя отчизна.
   Я буду одиноко ликовать
   Над бытия ужасной тризной.

   Александр Блок
   
   Пусть заказано нам, но завещано нам -
   Эти дали и покрики чаек.
   По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там
   Колыбельная нам с детства звучала.
   Космонавтам - Луну, нам подайте ж волну,
   Мы потомки колумбов, синбадов,
   Покидаем страну, покидаем страну,
   Отрекаясь от рая и ада.

   Юлиан Панич; 
   передача радио "Свобода" 21 ноября 1991 года. 

   Рубль падает все быстрее и быстрее. В дополнение к официальному курсу рубля (пресловутые 60 копеек за доллар) в прошлом году ввели так называемый обменный, в 10 раз выше - 6 рублей. Роза, помню, тогда огорчалась, что не успела обменять по старому. Потом появился свободно падающий "биржевой курс", примерно равный курсу нелегального обмена. Кажется, были еще какие-то обменные курсы. Теперь, как я слышал, биржевой курс стал официальным и единственным. В ноябре он был сто рублей за доллар, а теперь уверенно приближается к двумстам. О курсе рубля можно судить не только по биржевым отчетам в газетах, но и по неофициальной цене на полулитровую бутылку водки, которая, как я заметил, составляет один американский доллар. В магазинах по прежнему нет ничего, но открыли "комиссионные" или "коммерческие" ларьки, где продают по жутким ценам одежду, выпивку и всякое барахло типа китайских телефонов, прозванных "одноразовыми". Стоят телефоны 300 рублей, то есть полтора доллара. Впервые за 15 или 20 последних лет видел в продаже ананасы по 200 рублей за штуку. В самые последние дни, не дожидаясь официального "отпуска цен", намеченного на 2 января, в государственных магазинах тоже стали иногда появляться товары по новым ценам, например, рыба по 30 рублей за килограмм.
   В подземном переходе возле Кремля на стене написали отчаянный и смешной лозунг: "Отпустить ГКЧП, а не цены!"
   В печати сейчас популярно сравнение Ельцина с Моисеем, который выводит свой народ из египетского рабства, а глупый народ упрямится и с тоской вспоминает рыбу, которую при Брежневе он ел даром. Все это, естественно, пишут с иронией, теперь о правительстве, равно как и о народе, полагается говорить с иронией, наподобие того, как раньше о правительстве и о народе полагалось говорить исключительно с пафосом.
   Темнеет сейчас в три часа вечера. Весной не стали переходить на летнее время, а осенью все равно перевели стрелки на час назад с целью отмены декретного времени. Это тоже напоминает Библию, где тьма была последней египетской казнью перед Исходом.
   На работе выплатили предновогоднюю зарплату с какими-то премиями и с компенсацией предстоящего "отпуска цен". (Думаю, от таких выплат цены после их отпуска должны возрасти еще сильнее.) Всего я получил около 700 рублей, то есть 3 доллара.

   Сегодня произошли два события, одно невероятнее другого.
   Пришло письмо от Розы, - открытка в конверте. Послание, так сказать, с того света, если вспомнить популярное сравнение заграницы с мифом о загробной жизни, который распространяет КГБ, чтобы выявлять идейно нестойких граждан. (68) Хотя в наши дни КГБ (или как он называется теперь) явно не до того, чтобы морочить голову рядовым гражданам. Роза ответила на письмо, которое я послал в октябре. Восхитилась его содержательностью и литературными достоинствами. Написала, что я единственный из ее корреспондентов, кто не просит ее ни "забрать меня отсюда", ни найти работу в Канаде, ни хоть прислать что-нибудь. На открытке - панорама Ванкувера. Города на закате. Вокруг горы, покрытые лесом, между нами заливы и фьорды. В центре города - нечто вроде Манхэттена местного масштаба. Скопление многоэтажных домов на берегу моря. Один из домов, где она живет, отмечен плюсиком. Большинство домов - на склонах гор и на окраинах до самого горизонта - почти сплошь малоэтажные. Не только состоятельные граждане, но и люди умеренных доходов там, естественно, предпочитают жить на окраинах в односемейных домах. Полная противоположность нашей стране, где и советские вожди, и теперешние новоявленные богачи считают престижным жить в квартире в самом центре города...
   Царство ей, как говорится, небесное и кучу какашек на могилу. Я страну имею в виду. Это я уже дошел до другого события. Этим летом СССР собирались переименовать в "Союз Суверенных...", сохранив аббревиатуру СССР, осенью предложили сочетание букв "ССГ" - Союз Суверенных Государств, так что две недели назад, когда напечатали сообщение про очередную аббревиатуру "СНГ" (Союз Независимых Государств), я не обратил на это особого внимания. Но оказалось, что зря. Сегодня объявили, что вечером состоится выступление Горбачева. Он зачитал отречение: "Я покидаю свой пост с тревогой, но и с надеждой". (69) Я посмотрел выступление, затем пошел кухню чай пить. Если СССР развалился - так что же, господа, мне и чаю не пить? СССР, что ли, обратно склеится, если я чаю не попью? Но даже в таком случае я, вероятнее всего, не стал бы отказываться от своего вечернего чаепития. Чай я пил с югославскими кукурузными хлопьями из гуманитарной помощи. Последний раз ел такие лет 20 лет назад, в детстве.

   Недавно купил полное издание воспоминаний Эренбурга. В 7-й части, ранее не публиковавшейся, вычитал слова французского писателя (коммуниста или вроде того): "В 1940-м году во время разгрома моей страны я не пролил ни одной слезинки. Я скорее был доволен: французы всегда возмущали меня своей любовью к загородным домам и маленьким автомобилям". Вот какую сволочь содержала покойная КПСС на наши народные деньги. Дома его, видите ли, не возмущают. Загородные. А заодно и автомобили. И он готов бороться с этим любыми средствами, включая гитлеровскую оккупацию собственной страны. Ему, видите ли, душевно ближе коммунальные квартиры и переполненные трамваи. Сука.
   А я сегодня, то есть в ситуации, сходной с вышеописанной, тоже не пролил не одной слезинки и тоже скорее был доволен. (Прошу занести эти мои слова в протокол.) С той лишь разницей, что испытывал эти чувства по прямо противоположной причине. Дома загородные ему, гаду, не понравились.
   ...Проклята пред Богом страна, в которой такие приличные девочки были вынуждены жить в таких омерзительных коммуналках! (Имею в виду квартиру на Малом Каковинском.)
   В "Огоньке" некоторое время назад сделали рубрику - о чем этот журнал писал 10, 20, 30 и так далее лет назад. Однажды перепечатали сообщение начала 60-х годов. Один человек купил дом в деревне, отремонтировал и стал сдавать дачникам. А тут в очередной раз объявили "борьбу с нетрудовыми доходами" - это ведь не Горбачев первый придумал. И этот дом у него конфисковали с формулировкой "за использование с целью наживы". Все строго по закону. Вот и вся история, подобных которой в старых газетах и журналах можно найти целый миллион. Но почему-то именно эта мне запомнилась, наверное, особо отвратительным показался восторженный тон, с которым она излагалась.

   ---
   (68) Переписка и прочее общение с иностранцами, таким образом, соответствует общению с душами умерших - занятию, порицаемому церковью. А общение с эмигрантами подобно занятию намного более опасному и грешному - общению с душами самоубийц, людей добровольно покинувших реальный мир.
   (69) После выступления какой-то хамоватый журналист на прощанье ободряюще похлопал его по спине. В газете "Московские Новости" вскоре напечатали статью под названием "Хрен с ним с Союзом, а вот Горбачева жалко".


   Приложение


   ...У него был бзик, что он должен уничтожить весь западный мир, особенно Америку. Постоянно он нажимал воображаемые кнопки - с полной уверенностью, что посылает ракеты с ядерными бомбами. "Взорвать Америку! Уничтожить! Убить Кеннеди!" <...> А осенью Кеннеди действительно убили.

   В. Буковский. "И возвращается ветер"


   - ...Ну, что же делать с такой страной? Развалить? Для удовлетворения нравственного чувства развалить? Говори, Алешка!
   - Развалить! - тихо проговорил Алеша, с бледною, перекосившеюся какою-то улыбкой подняв взор на брата.
   - Браво! - завопил Иван в каком-то восторге, - уж коли ты сказал...

   Н.Цырлин "Новые похождения братьев Карамазовых"


   - А скажите, - обратилась Марго, оживившаяся после водки, к Азазелло, - вы его развалили, этот Советский Союз?
   - Натурально, - ответил Азазелло, - как же его не развалить? Его обязательно надо было развалить.
   - Я так волновалась! - воскликнула Маргарита, - это случилось так неожиданно.
   - Ничего в этом нет неожиданного, - возразил Азазелло...

   Н.Цырлин "Новые похождения Мастера и Маргариты"


   Так поступают настоящие мужчины

   Когда Михаил Горбачев женился на Раисе Максимовне, у них не было даже отдельной комнаты и первую брачную ночь они провели в общежитии, попросив соседей пока что сходить прогуляться. "А правда, что в Америке даже у негров бывают отдельные квартиры?" - спросила Раиса Максимовна Михаила Горбачева, как только соседи вышли.
   Именно в эту ночь Михаил Горбачев поклялся уничтожить Советский Союз и он, как известно, исполнил эту свою клятву.

   Н.Цырлин "Анекдоты о великих людях"


   " - Кто угадает, на сколько кусков она разлетится, тому я ставлю бутылку!
   - Вдребезги!
   - Молодец!"
   (Кинофильм "Бегущая по волнам"). А потом гиря на тросе начинает разбивать статуй, хотя статуй красивый - женщина в длинном платье с фонариком в вытянутой руке, музыка играет, клоуны пляшут, а Александр Галич своим голосом (уникальный случай в истории советского кинематографа!) поет песню "Все наладится-образуется, так что незачем зря тревожится..."


   Нервы у Горбачева на пределе. Это видно по тому, каким тихим и бесцветным голосом он начинает говорить, как вспоминает слова, как даже не пытается искать аргументы в защиту своей позиции... Он производит впечатление человека, заглянувшего в пропасть, увидевшего там нечто чудовищное и теперь готового костьми лечь на пути несущейся в эту пропасть толпы...

   "Русский курьер", N 39, ноябрь 1991 года, стр. 1.



   --- --- --- --- ---

   http://zyrlin.narod.ru
   mail to: 19600715@rambler.ru
   07.03.2017