main texts photos links books

Январь 2002 г. Главная героиня повести в комнате на М.Каковинском переулке (в которой за прошедшие 11 лет почти ничего не изменилось).

Зима 1990 - 1991 года

Летом и осенью начали официально выходить полностью независимые издания. Ленина и коммунизм ругают в открытую. С приближением зимы совместно с официальной прессой принялись запугивать читателей. Расписывали самое вероятное развитие событий: отопление откажет из-за недостатка топлива, а также из-за изношенных труб, люди станут обогреваться электричеством, которое перегорит от перегрузки, после чего от мороза полопаются водопровод и канализация. В холодном и темном городе будут орудовать шайки воров и налетчиков; бегство в отдаленную деревню в таком случае будет единственным выходом для тех, у кого нет возможности убежать за границу. Попутно каждая из сторон обвиняла противников в умышленном провоцировании экономических трудностей в целях политической борьбы.

Несколько раз упоминалось, будто в начале сентября чуть было не случился военный переворот. Под Москвой были крупные передвижения войск якобы для уборки урожая. Утверждают, что угрозой переворота противники перестройки собирались напугать Горбачева, что им полностью удалось: Горбачев не стал вводить в действие экономическую программу "500 дней". (Полная реформа экономики за этот срок.) Летом эта программа усиленно рекламировалась; показывали по телевизору, как экономисты, ее разрабатывающие, живут и работают на подмосковной спецдаче. Начало этой программы объявили на октябрь, но наступил уже ноябрь, а о ней почти не вспоминают.

Как раз в это время, 9 сентября, произошло убийство священника Александра Меня. (В 20 километрах от дачи, на станции Семхоз, следующей после Хотькова.) Насчет убийства выдвигается версия: его устроили, чтобы даже либерально настроенные граждане убедились в необходимости твердых мер и сочувственно отнеслись к перевороту.

За две недели до убийства, в августе, будучи на даче, слушал по радио (советскому) написанную Менем инсценировку Ветхого Завета. (Только тогда запомнил эту фамилию. Прежде тоже слышал, но, по своему невежеству в религиозных вопросах, путал его с Романом Гулем.) Древние евреи быстро дошли из Египта до Земли обетованной, но испугались: эту землю населяют народы могущественные, которые их в свое общество не пустят. Господь прогневался на них за их трусость и евреи были вынуждены еще 40 лет блуждать взад-вперед по пустыне.

Очень напоминает теперешний главный аргумент сторонников советской системы. Они теперь не отрицают, что уровень жизни при капитализме намного выше. Но мировое разделение труда уже произошло, есть "золотой миллиард человечества" - население развитых стран, и есть все остальное население, которое обречено до скончания веков пресмыкаться в нищете. Для обоснования неизбежности подобного разделения используют самую разную аргументацию: экологическую, марксистскую, религиозную и т.д. В инсценировке Меня, однако, не было никаких намеков на нынешние политические дискуссии. Автор всего лишь проповедует Библию, как ему и положено по его церковному сану. (В Польше, кстати, реформы начались почти год назад. Цены выросли в десятки и сотни раз, но в магазинах там теперь полно товаров. Я поляков еще с 80-го года весьма уважаю... А русскому народу, возможно, придется ожидать еще 40 лет - я не исключаю и такого развития событий.)

Месяц назад видел на Пушкинской наклеенную на стену ксерокопию статьи из церковной газеты, где Александра Меня обвиняли в отходе от православия и в сионизме. Спросил у человека, стоявшего рядом: "Они таким оригинальным способом решили отметить 40 дней по русскому обычаю?" Мой собеседник оказался горячим сторонником автора статьи. Начал не без ярости пересказывать ее содержание, я его перебил: "И что - по этой причине его решили убрать?" Он замолчал от неожиданности. "Ну и дубы там сидят в руководстве... Чем статьи всякие мудацкие печатать, лучше бы канонизировали его как новомученика времен перестройки. Мученическая смерть за христианскую проповедь, все по канону. На месте убийства храм на крови воздвигнуть, иконами и крестиками торговать. То-то народу повалило бы, ну и денег, конечно…"

Недавно я купил переиздание знаменитого сборника 1918 года "Из глубины". Статья С.Булгакова: весна 1918 года; беседуют несколько интеллигентов, в основном умеренные патриоты православной ориентации. Многие, как будто ничего не произошло, обсуждают решения церковного собора, в частности, вопросы единения церкви и государства (большевистского, так надо понимать?), мечтают, чтобы Константинополь был непременно "наш" (советский, что ли и социалистический?) и ругают "мещанскую" Европу. Одним словом - бредят на прошедшие и несуществующие темы. Среди них есть один патриот неумеренный, генерал, который сейчас вполне мог бы сидеть в каком-нибудь президиуме вместе с Варенниковым или Ахромеевым. Утверждает, что если пала монархия, то уж лучше пусть будут большевики, чем Временное правительство. Еще один человек, именуемый "дипломат", единственный, кто более-менее разбирается в текущих событиях. Объясняет, что катастрофа европейской цивилизации произошла в 1914 году, когда культурные европейские нации, и русская в их числе, принялись истреблять друг друга, как дикари. А все последующие события, включая Февраль и Октябрь - всего лишь закономерные последствия. Выдумали себе миф о народе-богоносце, а когда выяснилось, что народ хочет не взятия Берлина и креста над Константинополем, а сбежать с фронта домой и лечь на печку, то стали обижаться и искать виноватых...

Одному, который с восторгом повторял слова какого-то иностранного деятеля (кажется, Черчилля) о Сталине: "Принял страну с сохой, а оставил а атомной бомбой", я сказал:

"Можно уточнить, что Сталин принял страну, где основная масса населения жила в коммуналках и деревенских избах с удобствами во дворе. И 30 лет спустя оставил страну точно в таком же состоянии, если не в худшем. Добавьте еще столько-то миллионов зэков и ссыльных, у которых даже комнаты в коммуналке не было. А насчет атомной бомбы, я могу согласиться, что она может иметь определенное значение. Не столько оборонное, кому мы на хер сдались с нашими коммуналками, сколько психологическое. В 17-м году, как известно, обещали бесплатные столовые, дворцы из хрусталя и алюминия, в общем, все, как говорится, такое огромное, огромное! Вы Достоевского, надеюсь, в школе проходили? Да почему же непременно огромное, как справедливо было спрошено! И вот, представьте себе, вместо всего этого - вонючая кухня в дальнем конце коридора, еще более вонючие удобства во дворе, баня на соседней улице. Вот вам и весь дворец! Вот вам и вся вечность! И ты даже самому себе не осмелишься признаться, что тебя попросту наебали, как мальчика. Так я о чем говорю - о том, что в такой ситуации вполне может возникнуть стремление и себя взорвать, обманутого, и весь мир - как свидетеля своего позора..."

Другому собеседнику пытался втолковать, что они на самом деле вовсе не Америку должны ненавидеть. "На примере Америки вы как раз можете доказывать, что нам можно обойтись без социализма, но вот без мощной армии и флота - ни в коем случае. Модный в последнее время тезис. Ну и Израиль, другое ваше пугало. Тысячелетние традиции, государственная религия, воинская повинность три года, женщин тоже забирают - ведь вы на самом деле Израиль русскому народу в пример должны ставить! А ненавидеть больше всего вы, если вдуматься, должны Канаду и, соответственно, обвинять Горбачева и Ельцина в том, что они канадские шпионы. Я не шучу. Канада - это, знаете ли, наглядное опровержение любой так называемой идеологии. С нашей революцией теперь, вроде бы, разобрались. Французская революция, впрочем, ненамного продуктивнее. Сначала головы друг другу отрубали, потом поперлись Москву завоевывать, и на хера, спрашивается, Наполеону Москва понадобилась, я не понимаю... Понять-то, впрочем, можно: иррациональный взрыв отчаяния после того, как стало ясно, что революция никаких особых результатов не дала. Не знаю, были бы и впрямь в России лучшие порядки, если бы нас Наполеон завоевал, но вот что самим французам от этого самого Наполеона пользы ровно столько, сколько от хера в заднице - это совершенно ясно... Казалось бы, Американская революция - единственная сколько-нибудь удавшаяся, но пример Канады показывает, что и без этой революции можно было бы запросто обойтись. Канада - это нечто вроде Соединенных Штатов, где никакой революции не случилось. А результат - тот же самый, то есть, как говорят знающие люди, даже лучше... "

"У вас что там родственники или знакомые?"

"Ну что вы - родственники... Не надо смеяться над советскими людьми. Вы знаете, сколько в наше время стоит родственник в Канаде? Не буду называть вам сумму, вы все равно не поверите..."

Ленина они вполне могут отдать толпе на растерзание, как когда-то отдали Сталина, это ничего существенного не меняет. Казарма останется казармой, даже если в ней заменить портреты основоположников на иконы. И смерть останется смертью, если тебя на смерть благословляет не комиссар с партбилетом, а полковой священник с крестом... ⁽⁴⁵⁾ А вот упоминание о ВПК и военном бюджете - это удар им прямо по яйцам. (Ничего не имею в виду, кроме сказочного яйца, в котором была спрятана смерть Кощея.)

О будущем перевороте говорят, как о неизбежном явлении. (Эренбург писал, как незадолго до прихода к власти Гитлера один немец неожиданно произносит без всякой связи с темой разговора: "А вы знаете, ведь скоро все это кончится".) Когда вышел первый номер "газеты мистики и фантастики" "Голос Вселенной" в рецензии на него презрительно написали: "Не думайте, что когда случится переворот, то мы не будем иметь возможность читать ничего, кроме "Правды" и "Советской России". Такие газеты, как "Голос Вселенной", они нам тоже оставят". Самые радикальные авторы снисходительно говорили менее радикальным: "Нас посадят - так хоть за дело. А вас посадят ни за что".

Закрыли некоторые вольнодумные телепередачи, например "Взгляд". Зато репортажи Невзорова из Прибалтики стали передавать не только по ленинградской, но и по первой программе. Невзоров снял себя стоящим с автоматом в строю милиционеров, не подчинившихся литовцам, но сохранившим верность центральному правительству. (Как отмечают, участие в боевых действиях есть грубое нарушение правил работы журналистов.)

Почти все сюжеты Невзоров сопровождает комментариями агитационного характера. До недавнего времени агитация была антикоммунистической (летом видел репортаж со скульптурной фабрики, где даже теперь продолжают штамповать статуи Ленина - показал одну из таких статуй, опутанную тросами и цепями.) Теперь же выступает против Горбачева и Ельцина, которые совместно работают на распад СССР, один тайно, а другой открыто. (Общий смысл передач: в 17-м году Россию уничтожили Керенский и большевики, а теперь ее уничтожают Горабачев и Ельцин. Позиция, впрочем, достаточно распространенная.)

Розе, кстати, его репортажи очень нравились. Смотрела ежедневно и во время передачи ей лучше было не звонить. Во время нашей последней встречи она сказала "Он ведь такой талантливый!" "О ком это сказал товарищ Сталин: талантлив, но сволочь?" ⁽⁴⁶⁾

Еще до отъезда Розы, в конце октября, видел репортаж Невзорова о подготовке к военному параду в честь Октября. Комментарий: нашу армию заставляют праздновать годовщину революции, которая поставила ее на грань уничтожения, она лишь чудом сумела возродиться. Очень не понравилось это противопоставление больному обществу якобы здоровой армии. По моим собственным впечатлениям, в армии все прогнило намного сильнее еще до начала перестройки.

Вчера с Антоном сходил в Литовское посольство у Нового Арбата, где в фойе показывали видеофильм о событиях. (Многие кадры уже видел по советскому телевидению.) Расписались с ним в книге соболезнований и я пошутил: в крайнем случае теперь будет повод просить убежище в независимой Литве. На входе стоят охранники в советской милицейской форме, но с литовскими гербами на кокардах (всадник с мечем).

В Москве всю эту неделю каждый день происходили демонстрации. Обычно устраивали марши от здания Моссовета до Литовского посольства. Сегодня демонстрация была грандиозная - не то пятьсот тысяч человек, не то целый миллион. Как мог бы сказать Бабель: "Такой демонстрации Москва не видела, а мир не увидит". Шли от площади Восстания до Манежной. Было много портретов Горбачева с пририсованными сталинскими или гитлеровскими усами. Запомнил несколько лозунгов, заметно превосходящих общий интеллектуальный уровень: "Тот, кто отказывается от свободы во имя Родины - лишается и того, и другого!" Эту фразу повторяли несколько раз в различных вариантах: "Тот, кто отказывается от свободы во имя порядка...", "...во имя счастья...", "...во имя колбасы..." и т.п. К мегафону имели доступ все желающие. Когда проходили мимо Министерства обороны, придумал достаточно остроумный, как мне показалось лозунг в стиле праздничных призывов ЦК КПСС: "Солдаты и офицеры! Работники оборонной промышленности! Боритесь за скорейшее достижение военного паритета между нашей страной и Канадой по ядерным и обычным вооружениям!" Начал пробираться к мегафону, но желающих покричать там скопилось столько, что моя очередь так и не дошла.

На Манежной площади стояли почти вплотную друг к другу от гостиницы "Москва", где были трибуны для выступающих, до самого Манежа. Выступления были гораздо более непримиримые, чем на предыдущих демонстрациях - вплоть до призывов к вооруженному восстанию. (Гдлян, например, настойчиво упоминал о "праве народа на вооруженную самооборону", если все мирные средства исчерпаны.)

После демонстрации зашел к Антону. Выпили бутылку польской лимонной водки, которую мне выдали на работе на Новый год в качестве "заказа". На вкус довольно противная. Я произнес нечто вроде тоста: "Как говорил великий Бабель: "Беня, не обращайте внимания на этих глупостев, закусывайте, Беня, и выпивайте!" Этой водки, которую можно смело назвать прощальным писком социалистического лагеря, мы теперь в любом случае больше не выпьем. И даже если генералиссимус Суворов из гроба своего вопреки законам природы восстанет, то плена Варшавы он больше все равно уже не увидит и тень его от блеска им начатой славы больше ни в коем разе уже не вострепещет. Не знаю, как насчет Прибалтики, а вот в Польшу они теперь точно не сунутся, это им не 1863-й и не 1939-й... Они ведь даже в 80-м в Польшу сунуться уже не решились".

Когда бутылка почти опустела, Антон под очень большим секретом сказал мне, что ему поступило коммерческое предложение: быть посредником при продаже партии оружия. (Он по мелочи занимается коммерцией.) Я испугался и настоятельно посоветовал не лезть в это дело. Больше нечем торговать, что ли? Мы допили водку и тогда я сказал: "Разве что если для Ельцина... Только если Ельцину лично нужно - для охраны или еще для чего..."